Александр Лукашенко продолжает воевать с теми, в ком увидел главных противников в этой избирательной кампании. Чувствуется, что действующего президента сильно зацепила идея Виктора Бабарико про референдум о возврате Конституции 1994 года. На встрече с активом Минской области 26 июня в Солигорске (в воскресенье вечером телеканал «Беларусь 1» показал куски закрытой части этой встречи) официальный лидер стал рисовать ужасы лихих 90-х.

«Их идеология — возврат к старой конституции 1994 года. Странно. «Перамены», реформы, «наперад» и прочее. И вдруг 1994 год», — иронизировал Лукашенко над замыслом Бабарико.

Смешались в кучу кони, люди

Далее пошла красочная трактовка тех времен, этакая картина маслом: «Когда у меня валялись в парламенте под трибуной депутаты, когда я выходил выступать (речь, очевидно, о голодовке депутатов Оппозиции БНФ в апреле 1995 года. — А.К.). Когда шла драка (никто ничего не хотел делать, никто ничем не занимался) между новой властью, которая зарождалась, и старым парламентом. Не надо ничего, все на народ перекинулось — забастовки, талоны. Как я говорю, на трое суток в Минске муки — чтобы приготовить, дальше забастовка в метро [в августе 1995 года]».

«Мы с этого начинали. Вы хотите туда вернуться?» — риторически спросил Лукашенко.

В этом пассаже смешан, как говорят белорусы, «боб з гарохам». Можно подумать, что талоны на товары появились из-за спора между ветвями власти или забастовок, что вовсе не так (да и вообще талоны, купоны были характерны для более раннего времени, периода развала СССР). Забастовки в то время были вызваны чисто экономическими причинами: низкая зарплата, задержки ее выплаты. Оппозиция не подталкивала метрополитеновцев, там рулил Свободный профсоюз, впоследствии разгромленный. Дефицит муки, как вы понимаете, тоже никак не был связан с конституционным строем.

Говоря о Конституции 1994 года (в тот же день, 26 июня, эта тема была затронута и на встрече с трудовым коллективом предприятия «Белкалий-Мигао»), официальный лидер подменяет понятия. На самом деле его оппоненты призывают не возвратиться в лихолетье, а возвратить ключевые моменты того Основного закона: ограничение в два срока президентства и разделение властей.

Наконец, стоит вспомнить о причине политических страстей середины 90-х. Именно стремление Лукашенко, тогда молодого президента, усилить свои полномочия, подмять Верховный Совет во многом и породило конфликт ветвей власти.

«Нам Европейский союз напакостил много»

Да что там 90-е! Когда официальный лидер обличает врагов, заговоры против Беларуси, такое впечатление, что мы переносимся в 30-е годы прошлого века. Большевистские вожди того времени любили говорить о враждебном окружении и скрежещущих зубами империалистах. Но советская держава действительно бросала вызов миру, хотела построить коммунизм на всей планете, а Беларусь вроде как без глобальных амбиций. И почему это все так на нас ополчились?

«Нам Европейский союз напакостил много: они вводили против нас санкции, выстроили забор на восточной границе в Польше, не хотели с нами разговаривать», — напомнил Лукашенко. Но не назвал истинную причину санкций: их вводили из-за политических репрессий, посадок оппозиционеров в тюрьму. И судя по тому, как резво начали сажать за решетку оппонентов в ходе нынешней избирательной кампании, официальный Минск рискует наступить на те же грабли.

Лукашенко прочитал активу столичной области целую лекцию о международном положении с сильным налетом конспирологии. Он и сам склонен видеть всюду происки злых сил, а тут еще, видимо, и спецслужбы, и аналитики из других структур подбрасывают доклады в таком духе.

«Ко времени задать вопрос (я его задавал еще два месяца назад): эта пандемия — это рукотворное мероприятие? Я не знаю. Вы подумайте. То есть не специально ли это было создано для того, чтобы Китай и Америка, столкнувшись лбами, переделили мир и пристегнули к себе другие страны», — рассуждал Лукашенко в Солигорске. Этот тезис звучит в его устах рефреном: мол, пандемия — это чтобы нас подмять, поработить.

Президентские месседжи: концы с концами не сходятся

И вообще, по версии Лукашенко, независимость страны висит на волоске: «Если мы сделаем хоть один неосторожный шаг, мы рухнем под обломками противоречий, конфликтов и империй». Правда, непонятно, почему именно миролюбивая синеокая Беларусь, да еще при таком могучем лидере, оказалась самым уязвимым на континенте государством.

Лукашенко козырнул в Солигорске тем, что не лег под Евросоюз. Однако те постсоветские страны, которые пошли в ЕС и НАТО, получили и экономическую, и военную поддержку. А что дала Беларуси привязка к Москве, если ее рука сейчас рисуется главной угрозой на этих выборах? И сам Лукашенко, и государственная пропаганда раз за разом делают прозрачнейшие намеки, что это московские марионетки расшатывают нашу стабильность, хотят сломать страну на нынешних выборах.

Наконец, по логике вещей, если Москва такая опасная, то надо бы от нее аккуратно дистанцироваться, отгребать подальше. Но Лукашенко, напротив, напоминает Кремлю, какой он ценный союзник: «Нас рвут (в смысле: тянут к себе. — А.К.) в Евросоюзе, на нас обратили внимание американцы, и Россия в страшном сне не может представить, что нет у них больше этого союзника… Когда уже начинает очень искрить, говорим: мы выстоим, но с кем будете вы?»

Здесь при желании можно усмотреть элемент легкого геополитического шантажа. И Запад предстает уже вовсе не злым. Но над этими нестыковками активу Минской области задумываться не рекомендуется.

Большевистские вожди под аккомпанемент речей о сложном международном положении и заговорах внешних сил давили врагов, объявляя их агентами мирового империализма. В общем-то, сейчас в Беларуси происходит подобное, только не в столь людоедском варианте.

А против «неверующих» есть просто сила

Официальному лидеру в Солигорске так хотелось уязвить политических противников, что даже в отторжении от Беларуси территорий по Рижскому договору 1921 года он попытался обвинить «нацменов» (так Лукашенко почему-то называет национально ориентированную оппозицию). Хотя в то время во главе советской Беларуси стояли большевики, а сам договор, по которому почти половина наших земель отошла Польше, за белорусов подписала и вовсе РСФСР.

Также президент подтвердил, что это он «дал сигнал с Тихановским». Надо понимать, речь идет об указании силовикам взять в оборот Сергея Тихановского. Теперь этот занозистый блогер, разбудивший улицу, арестован и оказался под дамокловым мечом двух уголовных дел. За решеткой и Бабарико, которого Лукашенко продолжил рисовать банальным вором.

При этом он не исключил, что его противники могли бы позвать на подмогу заграницу (надо понимать, Россию): «Расшатывается обстановка внутри страны, доводится до белого каления, идет наступление на действующую власть, происходит слом власти, хорошо, если кто-то садится в кресло власти пробелорусский — да ладно уже с этим майданом. Через майдан, беспорядки, волокита — вплоть до обращения к иностранному государству. Или вы это исключаете? А я — нет».

Неожиданное согласие главы государства с тем, чтобы вместо него в результате майдана в кресло сел кто-то пробелорусский, выглядит не слишком убедительно, если учесть перманентную нелюбовь Лукашенко как к майданам, так и к «нацменам». Плюс недавнее заявление, что он им страну не отдаст.

В общем, мы тут имеем дело просто с фигурой речи. В сухом же остатке — идея, что все, кто против действующего президента, хотят погубить страну, а значит это враги народа. Соответственно, спасти страну может только опытный, мудрый и решительный нынешний вождь.

В принципе, этот мотив звучит в каждой президентской кампании после 1994 года, когда Лукашенко пришел к власти. Вопрос в том, многие ли белорусы этому сегодня верят. Но против «неверующих» есть просто сила. И вся мощь госаппарата, силовых ведомств — в руках одного человека. Недаром же ведь переделывалась, подгонялась под его интересы та самая Конституция 1994 года.

Речи Лукашенко в Солигорске показывают, что инициативу Бабарико о референдуме будут давить в зародыше, как взялись давить уличные протесты.