Владислав Геннадьевич, почему решили связать жизнь с медициной?

– В школе нравились химия, биология. А поскольку при поступлении в медуниверситет необходимо было сдавать ЦТ именно по этим дисциплинам, сюда и решил поступать. Да и медицина всегда привлекала.

– Как давалась учёба?

– Первые курсы были самыми тяжёлыми. Основной объём информации идёт именно в первые годы. Затем даётся больше практических знаний.

– Как получилось, что стали судмедэкспертом?

– Размышляли с одногруппником, куда идти после окончания университета. Затем начали посещать дополнительные занятия по судебно-медицинской экспертизе в университете, понравилось. Так и пришло решение.

– Правда ли, что когда студентов медицинских вузов первый раз ведут в морг, некоторые теряют сознание, кто-то даже учёбу бросает? Как для Вас прошёл этот опыт?

– В нашей группе не было случаев, чтобы в морге кому-то стало плохо. А вот на потоке были. Но потом все привыкали, и ничего. У меня знакомство с такого рода практикой прошло нормально, спокойно.

– После отработки по распределению планируете остаться в Лунинце?

– Пока не думал об этом. Впереди год, время покажет.

– Как к выбору профессии отнеслись родные, друзья?

– Родители с пониманием. Хотя они больше хотели, чтобы я стал врачом. И всё же, выбор поддержали. Друзья то же самое. Тем более один из них – мой коллега, работает сейчас в Витебске. Вообще же отношение разное. Некоторые знакомые говорят: мол, тебе что, трупы нравятся? Трупы не нравятся, нравится работа. Благо, тех людей, кто это понимает, в окружении значительно больше.

– Расскажите, как строится график судмедэксперта.

– В случаях скоропостижной смерти, когда на фоне полного здоровья человек внезапно умирает, или травматической – это ДТП, самоубийства, падения с высоты, – я должен освидетельствовать труп на месте. Описать, какие повреждения, предполагаемая причина смерти, указывать на это следователю. Затем труп поступает к нам на исследование.

– Какая статистика такого рода смертей?

– Бывает много за месяц, бывает – нет. Системы никакой здесь не прослеживается. Иногда около 20 трупов за месяц поступит, иногда – 4.

– В каких случаях исследование трупа необходимо?

– Допустим, человек умер. Приходит врач, осматривает. Если покойный в последнее время часто обращался за медицинской помощью, нет каких-либо видимых телесных повреждений, врач выписывает справку о смерти. Если есть какие-либо подозрения на насильственную смерть, то справка эта не выписывается, а производится осмотр судмедэкспертом, труп направляется на исследование. Если требуется подтверждение медицинского диагноза, назначается патологоанатомическое исследование.

– Расскажите о коллективе.

– Работаю с лаборантом Анной Владимировной Евстратовой и санитаром для работы в морге Юрием Александровичем Жуком. Коллектив у нас маленький, но дружный.

– Ваше первое самостоятельное исследование трупа помните?

– Это было в Витебске, когда мы после занятий в университете ходили практиковаться в морг. Исследовал труп мужчины. Особых подробностей не помню, это было года 4 назад. Поначалу да, был определённый мандраж. Потом привык. За время работы самостоятельно исследовал около 150 трупов.

– Как психологически воспринимается работа?

– Стараюсь абстрагироваться. Ведь психологическая нагрузка значительная. Помимо самой работы, есть родственники покойного, их слёзы, горе. Работу надо выполнять без каких-либо эмоций, иначе никак.

– От заключения судмедэксперта часто зависят судебные приговоры, можно сказать, судьбы людей. Не пугает такая ответственность?

– Нет времени бояться. Есть подписка об уголовной ответственности за дачу неверных данных. Поэтому просто делаю свою работу. Всецелое обследование, следование инструкциям, применение знаний из литературы, советы старших коллег – заключение даётся максимально объективно. Часто пересекаемся в работе с патологоанатомом Лунинецкой ЦРБ. Это какие-либо сложные случаи, к примеру, смерть в детском возрасте.

– При изъятии органов для трансплантации присутствуете?

– Да. Моё присутствие необходимо. Ведь затем труп поступит ко мне на исследование. За время практики такие случаи были трижды.

– Скажите, было ли такое, что при исследовании погибшего, к примеру, в ДТП, Вы обнаружили у него ещё и внутренние серьёзные заболевания?

– Да, бывает. Но поскольку к причине смерти данные патологии отношения не имеют, то в заключении они описываются как сопутствующие.

– Лично Ваше отношение к смерти?

– Страх смерти присутствует у всех, и я не исключение. Что касается смерти других людей, то, повторюсь, стараюсь относится к этому, как к работе, отключая эмоции.

– Бывали ли случаи, когда человека некому было забрать из морга?

– Да, был случай. Это был гражданин Российской Федерации. Его похоронами занималось ЖКХ.

– Бывают периоды, когда у Вас нет работы?

– Максимум был – 16 дней. Однако после большого перерыва, как правило, идёт большое количество случаев насильственной смерти.

– Все суициды тоже проходят через Вас?

– Да. В августе было пять самоубийств по Лунинецкому району, все висельники. В конце июля 2 случая. Статистика за такой короткий период времени неутешительная.

– Часто ли к судмедэксперту обращаются с детьми? И в каких случаях это происходит?

– Часто обращаются, когда ребёнка кусает собака, когда дети падают при игре со сверстниками и получают какие-то травмы. Родители пишут заявления в милицию, и в этом случае заключение судмедэксперта обязательно. Или же при оказании медицинской помощи в больнице врач при осмотре видит какие-то синяки, ссадины. О таких случаях медработник обязан сообщить в милицию. И, следовательно, осмотр и заключение судмедэксперта также необходимы.

– Самые запомнившиеся случаи из практики?

– Тройное убийство в Озернице. И другие убийства тоже. Эти случаи, конечно, запоминаются.

– Скажите, останетесь ли в профессии на всю жизнь?

– Думаю, да. Нет мыслей куда-то уйти.

– А если бы не стали судмедэкспертом, то кем?

– Врачом. Гематологом либо онкологом.

– Кофе на работе пьёте?

– Кофе не пью вовсе, чай разве что (улыбается – ред.).

– Чем увлекаетесь, занимаетесь в свободное время?

– Читаю тематическую литературу. Дисциплина постоянно развивается, не хочется отставать. Люблю также художественную литературу, музыку. Предпочитаю электронную.

– Что Вам снится?

– Ужасы не снятся. Прихожу с работы уставший, и, когда ложусь спать, сразу засыпаю. А сны, если честно, даже не запоминаются.