Защита от вымышленного врага или независимость?

С 2020 года о перспективах Союзного государства Беларуси и России стали говорить чаще: как противники интеграции, так и сторонники. Тот факт, что за 21 год не получилось выполнить записанные в Договор о создании Союзного государства положения, признают все. При этом одни предлагают отказаться от дальнейшего сближения, сохранить status quo или даже совсем отказаться от Союзного государства. Другие ратуют за углубление белорусско-российской интеграции, отказа от национальных валют в пользу союзного рубля, предоставление реальных полномочий наднациональным органам – союзным правительству и парламенту, фактической конфедерации Беларуси и России. Необходимость отказа от суверенитета часто обосновывают внешней угрозой Беларуси со стороны США.

По мнению сотрудника Института философии НАН Беларуси, Алексея Дзерманта, «атаки на Союз России и Беларуси идут беспрецедентные. США, например, не только не признают его, но и уже угрожают санкциями тем, кто работает в союзных структурах». Единственным выходом в сложившейся ситуации он считает «создание настоящего Союзного государства конфедеративного типа».

Но давайте разберёмся, что же предлагает эксперт?

В настоящее время мало примеров конфедеративной формы союза государств. В мировой истории было несколько таких государств: Речь Посполитая, США с 1776 по 1789 год, Союз Сербии и Черногории, существовавший с 2003 по 2006 год, признаки мягкой конфедерации имеет Европейский союз.

Обычно путают конфедерацию и федерацию.

Конфедерация — это добровольное объединение обладающих полным суверенитетом государственных образований. Федерация – это объединение в рамках одного государства автономных территориальных субъектов, пользующихся определенными полномочиями.

Но что будет дальше?

Все государства с конфедеративным устройством являются недолговечными. После того как задачи, ради которых происходило объединение, были решены, происходит либо распад государства, либо превращение его в федерацию. Яркий тому пример США. После принятия Конституции 1789 года с правками из конфедеративного государство было преобразовано в федерацию.

За прояснением ситуации корреспондент Медиа-Полесья обратилась к одному из ведущих белорусских политологов, кандидату исторических наук, доценту Валерию Карбалевичу.

– Валерий Иванович, существует ли угроза для Беларуси со стороны США? Возможно, после прихода Байдена стоит ждать «оттепели» в отношениях двух стран?

– Если говорить об угрозе со стороны США, то никакой угрозы не существует. Беларусь слишком небольшая страна, чтобы представлять какую-то угрозу США, чтобы она могла на это реагировать.

Что касается двусторонних отношений, то я прогнозирую их ухудшение, оно уже началось. Причиной стали те внутриполитические события, которые происходили летом и осенью прошлого года и сейчас происходят в Беларуси. В этом смысле произошло резкое ухудшение отношений Беларуси и США и с Европейским союзом. Я думаю, что эта линия будет продолжена и усилена новой администрацией Байдена и тем новым демократическим большинством, которое появилось в Конгрессе в результате прошедших выборов.

– Какова, на Ваш взгляд, главная цель дальнейшей интеграции России и Беларуси, которую настойчиво пропагандируют сторонники объединения?

– Цели у белорусского и российского руководства разные. Кроме того, в Беларуси сегодня общество стало политическим субъектом, которое претендует на то, чтобы влиять на политику. У этого общества совершенно другие приоритеты, иные чем у власти. Поэтому, когда мы говорим о целях, то мы должны уточнить: чьи цели?

Россия бы хотела теснее привязать Беларусь к себе, возможно, не полной интеграцией, не полным вхождением в состав России, но во всяком случае превратить Беларусь в полного сателлита.

Цели официального Минска – получить максимальную политическую, дипломатическую, экономическую, информационную помощь от России, быть под российским зонтиком, но в то же время, чтобы эта помощь не связывала руки и Беларуси была возможность проведения своей политики. В связи с последними внутриполитическими событиями в нашей стране, эта возможность у Лукашенко уменьшилась, увеличилась зависимость от России. Но я думаю, что он будет пытаться от этой зависимости освободиться.

Белорусское общество хотело бы дружественных, добрососедских отношений, причём равноправных между Беларусью и Россией, которые не будут отягощены какими-то зависимостями.

– Возвращение Навального и проходившие в России митинги повлияют ли на белорусско-российскую интеграцию?

– Я бы не говорил о влиянии на интеграцию, а вот на двусторонние отношения они будут влиять. Это влияние довольно-таки противоречивое. С одной стороны, российские протесты стали мобилизующим фактором для белорусских протестов, своего рода катализатором, моральной и политической поддержкой. Не случайно в ходе российских митингов поднимались бело-красно-белые флаги. Такая солидарность с белорусскими протестами.

Но с другой стороны, для Лукашенко эти протесты стали определённым плюсом. Потому что они подтвердили его мысль о том, что оба режима оказались, что называется, в одной лодке, в одном окопе, они должны противостоять Западу. Лукашенко надеется, что в связи с этим, давление со стороны России, которое было осенью и побуждало Лукашенко к некому компромиссу с протестующим народом, к неким уступкам и диалогу, оно исчезнет. Путин оказался в похожей ситуации, что и Лукашенко. И если сам Путин не вступает ни в какой диалог с протестующим народом, то как он может требовать этого от Лукашенко. В этом смысле государственные СМИ радостно встретили российские протесты. Прошедшие митинги подтвердили тот концепт, который проводится государственными СМИ и официальными лицами Беларуси.

– Будет ли России дело до происходящего в Беларуси?

– Всё зависит от того насколько эти протесты будут развиваться. Если они будут идти на подъём, если они создадут некую определённую угрозу путинскому режиму, то да, наверное, Москве будет не до Беларуси, внимание уменьшится. Но пока мы не знаем, как в России будут развиваться события. Поэтому, делаем прогноз исходя из того, что этот тренд будет идти на подъём. А будут ли протесты усиливаться совершенно не факт.