«Зачем вам белый браслет?» Почему молодой ученый больше не может готовить школьников к олимпиаде

Илье Карусейчику 26 лет. Он научный сотрудник, долгое время был председателем совета молодых ученых отделения физики, математики и информатики в Академии наук. Помимо научных проектов, Илья также читает «почасовые» лекции по квантовой оптике студентам на физфаке БГУ и до недавних пор готовил к республиканской олимпиаде по физике городскую сборную.

— По моим подсчетам, в этом году уже 10 лет, как я готовлю победителей городской олимпиады к республиканской, то есть со своего первого курса БГУ, — рассказывает Илья. — Я работал с 9 классом — обычно это самая сильная параллель в городе, потому что потом многие ученики уходят в Лицей БГУ (а лицей выставляет уже свою команду).

Наши ребята всегда привозили дипломы с «республики». Причем, наверное, это была единственная параллель в городе, где последние лет 8 не менялись преподаватели. В других была постоянная текучка: меня каждый год МГИРО (Минский городской институт развития образования) спрашивал, есть ли у меня знакомый, который хочет повести курс.

К сожалению, МГИРО не до конца осознает, что олимпиадные сборы должен вести человек с хорошим пониманием специфики олимпиад, а не случайный школьный или даже университетский преподаватель. Ну и желающих всегда мало.

В этом году Илья приступил к подготовке «олимпиадников» несколько позже обычного: дело в том, что 21 января парня задержали в Минске неподалеку от места, где проходил дворовый марш, и отправили на «сутки». Из камеры ИВС в Жодино он вышел с бронхитом, еще неделю долечивался и только в середине февраля смог приступить к своим обязанностям.

Так как Илья начал поздно, то и стал вести сборы в два раза интенсивнее — по два четырехчасовых занятия в неделю.

— Неделе так на третьей, кажется 5 марта, ко мне на занятие пожаловала Ирина Чернявская, заместитель председателя комитета по образованию Мингорисполкома. Я так понял, ее недавно назначили, — рассказывает Илья. — Позвала меня в коридор, задала пару вопросов издалека, потом спросила что-то вроде «вы же и деньги из бюджета получаете?». А надо сказать, что за эти 2 месяца сборов по 4 часа в неделю мы получаем рублей 200. Тут больше работаешь на энтузиазме — мне интересно работать с детьми. Ну и я всегда старался развивать школу физики в Беларуси, даже вхожу в бюро правления Белорусского физического общества.

Так что я ответил, что деньги не моя главная мотивация. Выслушав серию претензий к форме одежды, белому браслету — мол, зачем он вам, — вызвавшему у Ирины Александровны желание со мной «расстаться», я спокойно вернулся к занятиям.

Я так понимаю, что дело было не только в браслете — это был целенаправленный визит по мою душу. Может, причина была в «сутках»: я знаю, что в мой институт и на физфак БГУ поступали письма и звонки с требованием меня уволить. От кого? Точно не знаю, но слышал от других, побывавших на «сутках», что их руководителям тоже поступают подобные настойчивые предложения.

После визита Чернявской меня долго, как бы по-дружески, опрашивал начальник физматуправления МГИРО — Александр Зык, веду ли я со школьниками «разговоры». А я на занятиях сфокусирован сугубо на физике, но во внеурочное время открыт для любых вопросов. Не стал скрывать, что ученики, прочитав про меня в интернете, после занятий спрашивали про мое отношение, например к партии БНФ. К слову сказать, ответил им, что лично мне БНФ не очень импонирует. Я просто не привык отмахиваться от вопросов, однако Александр Николаевич был шокирован подобными темами и, говорят, почему-то сделал выводы о том, что якобы я занимаюсь какой-то пропагандой вместо занятий по физике.

Как бы там ни было, Илья после всех этих событий понял, что ему уже некомфортно работать в МГИРО. Поэтому он предложил школьникам в следующий раз собраться в Академии наук или в БГУ. И, как оказалось, это было очень кстати, ведь на следующую неделю его занятий в расписании МГИРО уже не оказалось. А на вопрос, что происходит, методист отвечала что-то вроде «ничего не могу поделать».

Несмотря на это, Илья решил не бросать олимпиадников и провел следующее занятие на базе своего института в Академии наук и затем еще несколько занятий в Zoom.

— Я считаю, что дети не должны страдать от такого, — поясняет он. — Суть этой истории в том, что они готовы крошить, громить все что угодно — даже тонкую систему, которая выстраивалась на протяжении десятилетия. Давайте все развалим только потому, что у человека белый браслет или «неправильные» взгляды.

К слову, после того как стало известно об «уходе» Ильи, другой участник по подготовке городской сборной к олимпиаде, преподаватель астрономии Виктор Малыщиц тоже решил доработать этот год и затем уйти.

— Я не сышоў ад вучняў – было б непрыгожа іх кідаць перад самай алімпіядай, бо яны спадзяюцца ў тым ліку і на дапамогу настаўніка (Ілля ж таксама не кінуў, а займаўся дыстанцыйна), — пояснил нам Виктор. — Я вырашыў дапрацаваць у гэтым годзе да алімпіяды, і больш не звязвацца з гарадскім камітэтм адукацыі да таго часу, пакуль яны не памяняюць сваю палітыку ў дачыненні настаўнікаў і пакуль не папросяць прабачэння ў Іллі за рэпрэсіі па палітычных матывах.

Чаму на гэта рашыўся? Дык відавочна ж — трэба праяўляць хоць нейкую салідарнасць з калегамі, бо прычыны, па якіх выстаўляюцца прэтэнзіі – абсалютна надуманыя тымі, каму больш няма чым заняцца. Ніхто ж на занятках ні пра якую палітыку не гаворыць, ні за каго не агітуе, бо нашы прадметы ніяк з палітыкай не звязаныя. Начальства вырашыла прыдзірацца толькі з-за таго, што нехта недзе паспеў выказаць сваё меркаванне — значыць, ужо «нячэсны». Увогуле шкада, што сярод настаўнікаў той салідарнасці менш за ўсё. Калі б пасля такога прыкрага факту ўсе калегі адмовіліся б рыхтаваць каманды на алімпіяду — песня чыноўнікаў была б зусім іншай.

Ну і яшчэ адна прычына — вельмі нізкая аплата заняткаў. За такія грошы можна працаваць толькі тады, калі табе створаныя ўсе камфортныя ўмовы, а не тады, калі ў цябе на занятку абавязаны сядзець метадыст — а раптам ты скажаш чаго лішняга?

Виктор подчеркивает, что на него лично не оказывали давления, но его «жудасна пакрыўдзіла тое, што з падобнымі праблемамі сутыкнуўся мой калега (а калісьці ён яшчэ быў і маім вучнем)», поэтому он намерен оставить это занятие в знак солидарности с Ильей.

Мы позвонили Александру Зыку и спросили его, почему занятия Ильи исчезли из расписания. Однако он не дал нам ответа и лишь сообщил, что ему «не совсем удобно говорить» и предложил связаться «как-нибудь в другой раз». Мы готовы опубликовать мнение второй стороны, если оно нам поступит.