Зачем Беларусь скрывает статистику по смертности

Среди данных, которые белорусские власти предпочли скрыть от широкой общественности, в первую очередь оказались данные о смертности – их Белорусский статистический комитет (Белстат) не публиковал с июня 2020 года, то есть практически всю пандемию коронавируса. В итоге Беларусь является единственной страной в Европе, которая не опубликовала количество умерших за 2020 год.

Кроме того, недавно Белстат скрыл статистику за январь-май 2021 года по обороту некоторых экспортных товаров. С сайта ведомства исчезли данные о минеральных и химических продуктах, пластмассах и резине, транспортных средствах и самолетах, а также машинах и механизмах. Именно эти товары попали под санкции Европейского Союза, сообщает DW.

Секретные данные – не новость для РБ

Впрочем, в Беларуси такая ситуация не впервые. Директор центра BEROC Катерина Борнукова отмечает, что Белстат всегда был закрытым ведомством. “Долгое время не публиковались цифры по безработице по международной методологии”, – отмечает она. А руководитель белорусского проекта “Кошт Урада” , эксперт по данным Владимир Ковалкин напоминает, что в стране скрывали данные по табачной продукции: “По понятным причинам – огромная контрабанда идет и в Россию, и в ЕС”.

Директор минского института “Политическая сфера” Андрей Казакевич также отмечает тенденцию большей секретности со стороны белорусского государства в последние годы. “Например, ситуация с интеграцией с Россией, это важный вопрос, который определяет развитие страны на долгие годы, но власти не считают нужным давать какую-либо информацию. И в целом количество нормативных актов, которые имеют секретный характер, увеличивается”, – говорит политолог.

Власти Беларуси скрывают данные по идеологическим причинам

Говоря о причинах таких действий властей, Борнукова отмечает, что это в основном связано с государственной идеологией, ведь засекреченные данные – самые критические в идеологическом плане. “Данные по безработице не публикуют, потому что официально ее в стране нет, государство считает, что работу можно найти всегда. Цифры смертности – госпропаганда говорит, что пандемии у нас нет, ну или серьезного эффекта она не имеет. Хотя сливы некоторых данных намекают, что цифры смертности Минздрава отличаются в 15 раз”, – поясняет экономист.

“Касательно сокрытия данных о товарах под санкциями, тут, с одной стороны, не хочется показывать, что они наносят ущерб, ведь чиновники говорят, якобы “санкции делают нас сильнее”. С другой стороны, есть соображения, что власти не хотят показывать, что эти санкции можно как-то обойти”, – говорит Катерина Борнукова.

Эксперт Казакевич поддерживает мысль коллеги: “Это исходит из логики режима, что народу ничего не надо знать, ничего обсуждать и никого критиковать. Мол, государство знает, что делать, а обществу информация не нужна, ведь ее могут использовать в якобы “деструктивных” целях”.

Аналитики смогут получить скрытые данные

Владимир Ковалкин не считает катастрофической ситуацию с отсутствием статистических данных, ведь все равно все можно узнать. “Все данные можно пересчитать из других показателей. Например, реальную смертность аналитики смогут узнать, если, например, посмотрят на различные душевые показатели и пересчитают их – это просто усложнит работу специалистов, но не позволит скрыть данные полностью”, – поясняет эксперт по данным Ковалкин.

Отсутствие экспортных данных политолог Казакевич также не считает проблемой: “Их всегда можно проверить по нашим торговым партнерам, это будет отражаться в их статистике”.

Отсутствие данных влияет на эффективность работы госаппарата

Однако в целом политику скрытности в отношении важной информации Борнукова оценивает негативно, ведь данные помогают принимать рациональные решения. “Люди начинают лучше понимать, что происходит в экономике, бизнес оценивает, упадет завтра покупательская способность белорусов или нет, инвестировать или нет. Неопределенность создает новые риски, а большие риски – это меньше инвестиций и медленное развитие”.

А некоторые данные, по мнению экономиста, могли бы вообще иметь решающее значение для общества. “Данные о смертности могли реально повлиять на восприятие пандемии, возможно кого-то это убедило бы носить маски и прививаться. А то, с одной стороны, мы говорим, что пандемии нет и данные не публикуем, а потом удивляемся, почему люди не стоят в очередях на вакцинацию”, – отмечает Катерина Борнукова.

Между тем, ключевым эффектом отсутствия публичной информации по важным показателям Андрей Казакевич называет снижение уровня критики и эффективности работы государственных органов. “У них нет стимулов, чтобы стремиться снижать негативные последствия. Власть будет чувствовать себя безнаказанно ввиду отсутствия отчета перед обществом и понимания, что кто-то может это оценить. Нет причин работать лучше и эффективнее”, – констатирует политолог.