В 1960 году я окончил факультет астрономии Киевского университета и был распределен на крайний Север, в Якутию. На станции в бухте Тикси я наблюдал северное сияние и изучал полярные спектры, которые во многом похожи на кометные эмиссионные спектры. А когда вернулся в Киев, мне негде было жить, и я устроился работать на завод «Арсенал»: участвовал в запусках ракет на космодромах «Байконур» и «Плесецк», занимался приборами наведения и прицеливания. Раньше эта информация была крайне закрытой, но все эти секреты уже давно продали. Последним для меня стал запуск в 1965 году баллистической ракеты в акваторию океана. Наконец, после трех лет на «Арсенале», я смог поступить в аспирантуру. Меня интересовала физика планетарных туманностей, но на этом направлении уже не осталось свободных мест. Тогда заведующий кафедрой, изучавший кометы, сказал: «Давайте ко мне». Первое время я просто включался в наблюдение, занимался телескопами. Сначала это были небольшие киевские телескопы, затем я работал в крупных обсерваториях в Алма-Ате и на Кавказе.

Кометы — это капсулы времени, строительные кирпичи, из которых образовалась Солнечная система. Откуда, например, взялась вода? Из комет. Когда Земля была горячая и подвергалась метеоритной бомбардировке, ядра комет сначала охладили ее, а потом заполнили впадины водой. В 2010 году было доказано, что изотопный состав воды на Земле и в ядрах комет совпадает. Судя по всему, жизнь вообще тесно связана с кометным веществом. Сейчас аппарат «Розетта» сделал анализы вещества кометы, и там обнаружены сложные органические молекулы: формальдегид, скажем, метанол, спирты. Я говорю всего лишь о первичных данных, но там есть, несомненно, и более сложные вещества. У кометы Вильда, к которой тоже космический аппарат летал в 2004 году, был обнаружен глицин, а это сложная органика, аминокислота, без которой не может жить ни одно живое существо. Кроме того, комета — это уникальная космическая лаборатория, на Земле таких огромных размеров лаборатории просто невозможны. Хвосты тянутся порой на 600 миллионов километров.

Комета 67Р/Чурюмова-Герасименко была открыта, потому что прошла возле Юпитера в 1969 году и под действием силы тяжести гравитационного поля Юпитера резко изменила орбиту. Мы были в экспедиции в Алма-Ате, которая для меня была уже третьей, а для Светланы Ивановны Герасименко — только первой. В Википедии пишут какой-то бред про эту историю, якобы, комету зафиксировали на одной испорченной пластинке. На самом деле она была зафиксирована на пяти пластинках. Это было 11 сентября, мы снимали вместе со Светой и лаборанткой Чирковой. Потом они уехали, а я остался один и в течении нескольких дней наблюдал эти области. Пластинки мы стали обрабатывать намного позже — по возвращении в Киев было много дел. Через месяц поняли, что пора уже составить отчет. В первую очередь обратили внимание на туманное пятнышко — то ли дефект, то ли комета Комас Сола. Ее орбита уже была известна, и точное положение можно была рассчитать до секунд, но позиция пятнышка на два градуса отличалась. Такую ошибку невозможно допустить в небесной механике. Когда мы поняли, что открыли что-то новое, то сначала испугались: кто-то мог ее тоже заметить, раз месяц прошел. Отправили, как положено, телеграмму об открытии нового объекта. Поскольку у нас было пять пластинок, можно было провести орбиту кометы. Мы посчитали ее координаты и разослали всем обсерваториям. Моментально все нашли эту комету, и тогда уже была радость несомненная. А так как кометы называют по имени первооткрывателя, она стала кометой 67Р/Чурюмова-Герасименко.

Мы были рады, что она периодическая, то есть каждые шесть с половиной лет возвращается к Солнцу. С тех пор она наблюдалась уже семь раз — в 1982 году ее все любители наблюдали, потому что она приблизилась к Земле. Тогда за ней следили полтора года и получили много ценной информации. В то время для изучения комет им навстречу запускались ракеты, эксперименты проводились на скорости 80 км в секунду. Результаты, конечно, не сравнятся с теми, что дает «Розетта», но тем не менее нам удалось составить представление о структуре кометы и составе ее ядра.

Посадка зонда Philae самый радикальный и амбициозный космический проект. Первый искусственно созданный спутник ядра кометы был посажен на это ядро, и сейчас идут его исследования. Многое уже сделано: измерено магнитное поле и электрические свойства, открыта сложная органика. Но поверхность ядра оказалось твердой, и до сих пор не получилось извлечь первичное вещество. Мы ждали более рыхлую поверхность, ведь даже лед можно пробурить, а здесь он наткнулся на что-то твердое — какие-то алмазы или металл. В связи с этим зонд переместился, но не совсем удачно — попал в тень какой-то скалы. Когда он приблизится к Солнцу, заработают солнечные батареи, передвинут его еще, и миссия продолжится.

В любом случае зонд уже выполнил на 80% заданную программу, 8 приборов сработали совершенно — мы знаем уже и спектры, и анализ газа, а прибор Consert впервые в истории человечества провел томографию ядра кометы. А ведь мы даже у Земли не знаем внутреннего строения, то есть по сейсмическим волнам грубо представляем себе структуру, но нет такого рентгена, чтобы просветить Землю и увидеть все тонкости ее строения. В общем, это выдающийся эксперимент. Я там был, и вы могли наблюдать, как мы радовались. После успешной посадки руководитель команды профессор Паоло Ферри пригласил всех в ресторан, где мы выпили пива, но уже через час команда вернулась к работе.

В Дармштадте я подружился с Мэттом Тейлором, сотрудником Европейского космического агентства, курировавшим «Розетту». Он настоящий профессионал. Когда мы прощались, он передал мне доступные ему данные о «Розетте». Правда, потом паразитки из Femen его обругали. Мэтт скромный интеллигентный парень. А это темнота какая-то. Пусть отстаивают, конечно, свои идеи, но зачем обливать человека грязью?

Я считаю себя украинским ученым, и комета наша украинская. Я родился в Николаеве и прожил почти всю свою жизнь на Украине. Когда мы были в эвакуации во время Великой Отечественной войны, одноклассники смеялись надо мной, потому что я неправильно произносил букву «г», и я переучивался. А потом, когда вернулся в Киев, пришлось переучиваться снова. Света (Герасименко. — Esquire) родилась в Барышевке, что в Киевской области, и комету мы открыли в Киеве. Вы знаете, в Дармштадте, всех растолкав, ко мне пристали репортеры НТВ. Я согласился с ними поговорить при условии, что не буду назван советским ученым, я им сказал: «Лучше вы назовите меня скифским ученым или Киевский Руси астрономом, потому что это тоже на той территории». Но в итоге в репортаже я фигурировал как советский.

Российские ученые солидарны с Украиной, но даже среди них встречаются зомбированные пропагандой. В августе я приезжал в Москву на ассамблею COSPAR (Committee on Space Research), и некоторые знакомые твердили мне о фашистах и бандеровцах на Майдане. А я говорю: «Вы мне не верите? Тогда и я бандеровец» Я был на Майдане несколько раз и даже написал «Оду Евромайдану» — она в Facebook циркулирует.

Внеземная жизнь несомненно существует. Уже открыто около тысячи экзопланет возле других звезд, некоторые из них очень похожи на Землю. Вполне вероятно, что на одной из них можно встретить схожие условия — тепло, воду, кислород, вокруг есть кометы — генерируется радиационный синтез. Жизнь и разум разлит по всей Вселенной, несомненно. Для человеческой цивилизации исследование и освоение космоса — единственная возможность продлить жизнь человеческих цивилизаций. Самое важное для нас сейчас освоить Луну, потому что на Луне есть гелий-3 — лучшее горючее для реакторов, безотходное, безопасное и нерадиационное. Этого сырья человечеству хватит на миллионы лет.