По данным статистики, в первые 5 месяцев после объявления диагноза «рак», риск суицидов среди мужчин повышается более чем на 40%. Но, например, в главной онкологической клинике страны всего 1 психотерапевт-психиатр и 4 психолога, а только через поликлиническое отделение проходят по 700 — 800 человек в день! Однако по всем прогнозам, заболеваемость раком будет и дальше расти.
Шок — первая реакция, когда человек впервые слышит свой серьезный диагноз. Но у онкопациента это шок как минимум двойной.
Ведь рак оброс столькими мифами и такими стигмами, что одновременно страшно и за себя, и за близких, и вообще: как встретят известие окружающие? С ужасом или с жалостью? Так ведь только хуже. А как лучше? Как вновь найти точку опоры? Этот вопрос обсуждался годами, но только недавно ответ сформулировали сразу три заинтересованные стороны, которые объединили усилия — РНПЦ онкологии и медицинской радиологии имени Н.Н.Александрова, Институт психологии БГПУ имени М. Танка и Центр поддержки онкопациентов «Во имя жизни». Теперь шаг за шагом они намерены двигаться к общей цели — целой системе, психологически настроенной с больными на одну волну. Не зря же говорят, что в момент отчаяния они слышат только каждое четвертое слово, зато различают 50 оттенков интонаций.
Прицельно психологов для онкологической службы у нас уже раз подготовили. Но из 16 человек работать в сфере продолжают двое, причем те, у кого своя очень личная история. Остальные физически не смогли. Основатель кризисной психологии в нашей стране доктор психологических наук, профессор Леонид Пергаменщик замечает: и раньше с трудом находили специалистов для экстренных ситуаций. После захвата заложников в детском саду в 1996-м, после трагедии в Краснопольской школе в 2004-м… Это не значит, что специалисты плохие. Просто такова жизнь: не каждый может быть психологом, и не каждый психолог поможет, когда стресс, страх, острая обида на судьбу застят все вокруг. Тут дело не столько в методиках (по словам Леонида Абрамовича, когда американцы сравнили их эффект, оказалось, что разницы нет), сколько в самом человеке: его душевной готовности и специальной подготовке.
Между тем проблема налицо. К примеру, в Литве есть ассоциация онкопсихологов. И для того имеется почва. Специалисты Национального института рака изучили уровень самоубийств среди онкобольных за первое десятилетие XXI века, и выяснилось: в первые 5 месяцев после объявления диагноза риск суицидов среди мужчин повышается более чем на 40%, особенно при раке пищевода и легкого. У женщин самая неблагоприятная картина при колоректальном раке и онкогематологии. Весьма тревожные наблюдения, если учесть два обстоятельства. Первое: мужчины в целом вчетверо чаще решаются в Беларуси свести счеты с жизнью. Второе: заболеваемость раком будет и дальше расти во всем мире и по всем прогнозам, пока не выйдет на 1-е место…
В позапрошлом году РНПЦ онкологии и медицинской радиологии получил лицензию на образовательную деятельность, и теперь вопрос стоит так: надо активно привлекать уже имеющихся специалистов. Но речь не только о тех, кто работает при онкодиспансерах. Их, скажем прямо, единицы. К примеру, в главной онкологической клинике страны — 1 психотерапевт-психиатр и 4 психолога, а только через поликлиническое отделение проходят по 700 — 800 человек в день! В стране другой огромный ресурс, считает руководитель ЦПО «Центр поддержки онкопациентов «Во имя жизни» Ирина Жихар. Более 150 территориальных центров социального обслуживания населения, где работают психологи. В областях — психотерапевты. В районах — психиатры. Они и способны стать первым пунктом помощи для онкобольного, который растерян или подавлен. Про них-то и скажет лечащий врач при выписке: «А в вашей местности рекомендую обратиться по этому адресу». Авторскую программу для обучения уже разработала руководитель психологической службы РНПЦ имени Н.Н.Александрова Екатерина Аверкова. Курс — добровольный, для тех, кто хочет здесь помогать.
О перенастройке на новую волну собственно врачей пока говорят осторожно. Есть, мол, среди них некое сопротивление, особенно у мужчин. Хотя вот в Дании интересный опыт: две трети своего рабочего времени онкопсихолог тратит на общение с докторами. 2 часа в месяц и 6 часов на протяжении квартала — это обязательно для каждого! Потому что врач тоже должен уметь, и не по наитию, первым сообщить плохую весть. Рассказать и объяснить, четко понимая, что не все его слова будут услышаны, тем паче — правильно истолкованы. Что могут забросать его вопросами, а могут — уйти в себя… Да у самого доктора неизбежны эмоциональные сбои. Никуда не уйти от вечной проблемы онкологов, ежедневно наблюдающих чужие страдания, — от профессионального выгорания. Против него тоже есть прием — специальная швейцарская методика, которая учит, как разговаривать с пациентом в зависимости от особенностей его личности. С нами этой наукой готовы поделиться литовские специалисты из Национального института рака, как и другим инструментом для верного психологического настроя в лечении — «термометром дистресса». Его в Беларуси уже собираются опробовать.
Издевательство, допущенное в отношении птицы детьми, активно обсуждают в соцсетях.
Об этом пишет ТАСС со ссылкой на источник в компании.
Реальные зарплаты в Беларуси растут, а потребительские кредиты также бьют рекорды. Чем это можно объяснить?
Придётся перетерпеть несколько скучных эпизодов, чтобы по-настоящему втянуться. Но эти шоу того стоят.
Имплант получил статус "революционного устройства".
Теперь подростки будут иметь более строгие настройки при регистрации в соцсети.