Ровесник войны. Родился 22 июня в пятом часу утра

В деревне Кудричи сегодня постоянно проживают лишь 14 человек, все пенсионеры. Но молва о ней идёт по всей Беларуси, и не только. Она сохранила в себе черты населённого пункта середины 20 века. Отсутствие асфальта, камышовые крыши на хозяйственных постройках и готовность людей к приходу большой воды… А такое периодически случается. У каждого здесь своя лодка. На ней в такие дни и к соседям, и к автолавке за товарами первой необходимости, и к маршрутному автобусу.

Кудричи за это прозвали Полесской Венецией. Увидеть уголок частично сохранившегося былого Полесья едут сюда как белорусы, так и иностранцы. Фотографируют, пишут, снимают фильмы. Вот и недавно в деревне побывала съёмочная группа российского телеканала ТВ-центр.

Чаще всего объектом внимания туристов и журналистов становится усадьба местного старосты Моисея Махновца, огромные пчелиные колоды у его дома, множество артефактов на стене покрытого камышом сарая, предназначение большинства из которых городскому жителю неизвестны. Моисей Елисеевич и его супруга Ольга Николаевна – люди простые, в приёме никому не отказывают, каждому позволят осмотреть их нехитрое хозяйство, расскажут о том, как жили, как менялось всё вокруг.

Сегодня у нас разговор на военную тему. 22 июня Моисею Махновцу исполняется ровно 80 лет. Ровесник войны, родился вскоре после того, как в результате налётов немецкой авиации загорелся Пинск. До него порядка 20 километров, но багровое зарево над городом вышедшим во двор отцу и деду было хорошо видать.

– Знаешь, Барбара, наверное, война, – возвратившись в хату, обратился дед к бабе. – Пинск горит.

После этих слов у матери усилились схватки. Родился мальчик, первенец, назвали Моисеем, в честь деда по отцовской линии.

Если не считать срочной службы в армии, надолго родную деревню Моисей Елисеевич не покидал. Работал в колхозе, вёл подсобное хозяйство, растил детей, помогал им обзавестись собственным жильём в городе. Никто из четырёх дочерей жить в деревне не остался.

Судьба подарила ему дожить до 80 лет. А могло быть совсем по-другому. На его усадьбе до сих пор стоит клуня, в которой немцы собирались сжечь жителей деревни. Согнали внутрь всех, кто не успел перед началом облавы спрятаться в болоте. Что стало причиной их гнева, никто толком не знает.

Накануне была сожжена дотла соседняя деревня Площево. Произошло это после нападения партизан на немецкий обоз прямо за околицей. Погибло тогда много солдат. Сельчане были уверены, что за этими событиями последует карательная операция. И спустя несколько дней, узнав о приближении отряда карателей, вместе с домашней живностью спрятались в болоте. Затем, оставшись без жилья, ютились у своих родственников по окрестных деревнях, в том числе, в Кудричах.

Своей участи в 1943 году двухлетний Моисей ждал на руках у тёти. Но беда миновала. Сжигать жителей Кудричей немцы не стали, а под конвоем погнали в Пинск. По дороге многим удалось убежать и вернуться домой. Побег для них обошёлся без последствий.

Память ребёнка не способна воспроизвести события раннего детства. Но, со слов родителей и старших односельчан, Моисей Махновец знает, что во время войны кормить крестьянам приходилось и немцев, и партизан. А были ещё и откровенные бандиты.

Ольга Николаевна вспоминает рассказ своих родителей. Отец поехал в Пинск на базар и купил себе новые штаны. Чтобы по дороге никто не отнял покупку, одел их на себя, а сверху натянул рваные. И так пришёл домой. Не успел переступить через порог, как вслед за ним в хату вошли вооружённые люди. И сходу потребовали отдать им купленные в городе новые штаны. Кто-то успел им об этом сообщить. Всё в доме обыскали, но штанов не нашли. А отец не признавался, где они.

В итоге, незваные гости потребовали оголить зад, чтобы всыпать ему шомполами по мягкому месту. Тут уж мать не выдержала, взмолилась к отцу, попросила отдать злодеям новые штаны. Здоровье главы семьи было важнее. Пришлось снять и отдать, сам остался в рваных.

Моисея Елисеевича, в младенчестве пережившего немецкую оккупацию, в раннем детстве ставшего свидетелем насильственной коллективизации, успевшего познать в юности фактически бесплатный труд в колхозе, в зрелом возрасте встретившего перестройку и развал страны, потерявшего денежные сбережения, увидевшего становление молодой независимой Беларуси, изменения в форме управления государством и т.д., туристы и журналисты часто спрашивают, при какой власти ему лучше жилось.

Дед Моисей на это вопрос отвечает словами жителя соседней деревни Селище. Сам он этого разговора не слышал, но об этом говорят. Спросил как-то немец у мужика, когда ему лучше жилось: при Польше, большевиках или новом немецком порядке. Мужик призадумался и ответил примерно так: «А мне всё равно, какая курочка, белая или красная, главное, чтобы она мне яички несла». Удивился немец мудрому ответу полешука.

– Власть та хороша, когда при ней человеку хорошо, – заключает юбиляр.