“Наверное, есть повод серьезно задуматься”, – сказал министр экономического развития России Алексей Улюкаев, когда его спросили о спаде ВВП во втором квартале, который достиг 4,6 процента и оказался выше прогнозируемого уровня.

В конце июля министр прогнозировал спад 4,4 процента и говорил, что страна уже прошла нижнюю точку по темпам спада экономики: “Ситуация в экономике лучше, чем мы прогнозировали, чем большинство аналитиков прогнозировало в конце прошлого – начале нынешнего года”.

Тогда же он заметил, что не ожидает “какой-то резкой волатильности на валютном рынке”.

В начале августа курс рубля к доллару резко снизился, подобно тому, как это было в начале декабря, за неделю до тогдашнего обвала. Одновременно падали и мировые цены на нефть. Впрочем, за падением декабря последовал некоторый рост и рубля и нефтяных цен, и возможно потому российские власти довольно уверенно обещали, что ситуация переломится и теперь.
 

Экономист Игорь Николаев сомневается в реалистичности этих обещаний. И дело не только в падении цен на нефть, с которыми, как многие считают, тесно связан курс рубля:

– Конечно, цены на нефть, их падение – это ключевой фактор, это безусловно. Но не только этим фактором предопределяется такая понижательная динамика российского рубля. Cостояние макроэкономики тоже имеет важнейшее значение, потому что если дела неважно обстоят, а дела обстоят именно таким образом, пожалуйста, вам последние данные Росстата – 4,6 процента минус во втором квартале текущего года падение по ВВП по сравнению с соответствующим периодом прошлого года, – то это тоже оказывает влияние на рубль по одной простой причине: если экономика падает, неопределенность высока, значит, есть желание у инвесторов, спекулянтов застраховаться от всех этих рисков и переложить деньги в валюту. Есть и другие факторы. Например, ожидание повышения ставок ФРС (Федеральной резервной системы США, выполняющей роль центрального банка страны. – РС), которое, по всей видимости, произойдет осенью. Это означает, что доллар становится дороже.

– Российские власти говорят, что будет некоторое дно, а потом, воспользовавшись ослабленным рублем, экономика двинется в обратную сторону. Вы видите этот сценарий?

– Если подходить совсем уж теоретически, конечно, когда-нибудь будет дно, и конечно, когда-нибудь будет рост. Но власти говорят определенно, что мы рост увидим уже к концу этого года, а такого сценария, к сожалению, я не вижу. То есть, как только мы конкретизируем, окажется, что ожидания выше, чем действительность. И речь не просто о том, что мне так кажется, что этого не будет. Посмотрим на факторы, которые могут повлиять на это: цены на нефть – мы видим, что с ними происходит. Еще и Китай добавляет негатива со своей девальвацией юаня. Можно сказать, что цены на нефть не вырастут до тех уровней, которые могли бы помочь российской экономике. Санкции и антисанкции продолжаются – это тоже негативно влияет. Структурные реформы – даже если они начнут сегодня интенсивно в жизнь проводиться, для их осуществления нужно время. Я не вижу, что могло бы развернуть экономику к росту в ближайшие месяцы. Отсюда вывод: такой сценарий, что дно уже пройдено и мы уже чуть ли не растем, никоим образом не подкрепляется тем, что происходит на самом деле.

– А у вас есть прогноз, что будет дальше делать рубль? Зимой было падение рубля, а потом он подрос. Сейчас было падение рубля, и он опять подрастет? Или продолжит падение?

– Отскоки возможны. Но чтобы вновь он так укрепился, и доллар стал бы стоить менее 49 рублей, как на пике укрепления произошло, такого, я думаю, уже не будет. То есть скачки возможны, укрепление, но надо учитывать, что у нас в ближайшие месяцы будет происходить – вещи, которые не очень для российской экономики, для российского рубля приятны, и которых не было весной, когда укреплялся рубль. Я имею в виду повышение ставок ФРС, снятие санкций с Ирана, а мы знаем, что это означает дополнительную нефть на мировых рынках, и это тоже работает против рубля. То есть такого достаточно мощного укрепления, которое мы видели в феврале-апреле, не следует ожидать. Все будет гораздо печальнее, рубль будет ослабевать. И по нашей оценке, 75 рублей за доллар, а может быть, и ниже, мы до конца года увидим.

– Мы многократно видели, как ослабление валюты позволяет экономике работать, когда есть дешевая рабочая сила, легче получать прибыль. Нет ли какой-то планки, скажем, 100 рублей за доллар, когда экономике станет легче?

– Нет. Чтобы сработало импортозамещение, нужны еще условия. Те же инвестиции. А сейчас откуда инвестиции возьмутся? При падающей экономике, при нынешней геополитической обстановке, при санкционной войне не будет многих желающих вкладывать в российскую экономику. И получается, что нет никакого автоматизма – чем ниже упадет рубль, тем больше будет стимулов для этого эффекта импортозамещения. При определенных условиях эффект может быть, как это, допустим, было после дефолта 1998 года, но тогда была и обстановка геополитическая совершенно другая, происходило все с точностью наоборот, чем это происходит сейчас. И на самом деле, российские цены после обвала рубля тогда, в августе 1998 года, действительно были очень конкурентоспособны. Сейчас, даже после того как рубль сильно ослабел, если сравнить цены на российские товары, в том числе потребительские товары в России, и по новому курсу сопоставить их с ценами на товары в Европе, то даже по цене мы окажемся не очень-то конкурентоспособны. Просто внутрироссийские цены за последние годы росли гораздо быстрее, чем мировые цены. Отсюда вывод: рассчитывать на импортозамещение, о котором говорят, что оно замечательно сработает при слабом рубле, не приходится. Да, собственно говоря, уже и практика последних месяцев это подтверждает, это не срабатывает.

– Ясно, что экономическое сообщество, профессиональное сообщество понимает, что происходит. Как вы думаете, в политических верхах осознают, что сейчас происходит в экономике?

– Думаю, что адекватной оценки состояния все-таки нет. Но это и простительно верхам в какой-то степени. Когда ответственные за экономику говорят, что дно уже практически пройдено и к концу года будет рост, как же не верить этому? Вот и верят. Поэтому в данном случае у меня претензии даже не столько к политическим верхам, сколько к тем, кто ответственен за экономику, за экономическую политику. А здесь это уже чуть ли не аксиомой стало, что будет рост к концу этого года. Откуда? И во всех прогнозах у нас уже рост начинается, написали – падение ВВП на 2,8 процента в текущем году, и рост в следующем году. Объясните, с чего вдруг произойдет рост? Ну, с чего?! Должных объяснений нет, а цифры уже записаны, и почти как факт фигурирует то, что мы уже начинаем расти. Политическое руководство, естественно, воспринимает эту информацию, и она их вполне устраивает. Поэтому вряд ли там есть адекватная оценка.

– У вас есть объяснение, почему экономический блок правительства это делает? Ведь рано или поздно ему придется платить за это какую-то цену, возможно, постами, хотя тут я фантазирую. Почему они действуют именно так и есть ли у них какая-то другая стратегия сейчас?

– Во-первых, не стоит переоценивать. Я понимаю, у многих людей существует убеждение, что там-то они понимают… – но там обычные люди, это относится и к экономическому блоку правительства. Не стоит их переоценивать. Да, недопонимают. Да, недостаточный профессионализм демонстрируют, ну, и что делать? Вот так, к сожалению. Но не только это. Я уверен, что иногда и понимают, но у нас же выстроена такая система, что и люди, которые согласны там работать, не будут перечить начальству. Они же понимают, что начальство хочет, чтобы кризис у нас быстро закончился, вот и говорят тоже об этом. Возможно, кто-то и понимает, что так не будет. Поэтому недостаточный профессионализм плюс желание угодить начальству и приводит к тому, что те меры, которые предлагаются, не соответствуют тому, что надо действительно делать, и элементарной адекватной оценки состояния экономики нет. Но это еще полбеды! Беда в том, что реализуются или предполагаются меры, которые не только можно назвать неэффективными, не срабатывающими, а есть меры, которые могут только ухудшить ситуацию. Вот уничтожение продовольствия в рамках “антисанкций”. Или, например, сейчас мы узнали, что до 23 сентября Минсельхоз совместно с другими ведомствами должен подготовить предложения по ограничению поголовья скота и птицы в личных подсобных хозяйствах. Если такое будет, это тоже из разряда, мягко говоря, не полезных мер.