«Пытают людей током и бросают в тюрьму за посты в соцсетях». История из Крыма

После 2014 года в Крыму на самом деле можно заметить обновление инфраструктуры, строительство дорог, электростанций и детских садов. В то же время российская власть жестко борется с проявлением инакомыслия.

Независимых журналистов в Крыму почти не осталось. Все, кто выступал против аннексии, попал под репрессии или был вынужден уехать.

В последнее время власть переключилась на преследование активистов крымскотатарского движения. Крымских татар на полуострове по разным подсчетам от 200 до 300 тысяч — это десятая часть населения. Не все они участвуют в каких-либо политических или гражданских протестах.

Но именно татарам, несмотря на давление, удалось сохранить свою выраженную национальную идентичность и позицию.

Простыми словами ее можно сформулировать так: «Мы — коренные жители Крыма, мы были здесь гораздо раньше российской власти и никуда не собираемся уезжать. Мы хотим спокойно жить, работать и мирно исповедовать ислам без какого-либо давления».

Возможно, эта принципиальность татар и нежелание «слиться в едином порыве» и напрягает российскую власть Крыма сегодня.

Напомним, именно Меджлис (национальное собрание) крымскотатарского народа организовал в 2014 году в Симферополе митинг с целью не допустить присоединения Крыма к России. Митинг тогда разогнали, организаторам дали сроки за массовые беспорядки, а Меджлис запретили и внесли в список экстремистских организаций. Но это только увеличило его международное признание и поддержку.

Сегодня же в Крыму действуют сразу несколько непровластных крымскотатарских движений. В условиях давления и репрессий они занимаются сохранением татарской самобытности, собирают и распространяют информацию о репрессиях, поддерживают заключенных и их семьи.

Например, «Крымская солидарность». Она объединяет родственников политзаключенных, семьи похищенных и пропавших людей, правозащитников и даже адвокатов, которые не боятся защищать активистов, обвиненных по политическим делам.

Один из них, Эмиль Курбединов — известный в Крыму адвокат, который защищает крымчан и работает над делами о насильственных исчезновениях на полуострове.

В числе его подзащитных были заместитель председателя Меджлиса Ильми Умеров, известный крымский журналист Николай Семена, крымский «диверсант» Редван Сулейманов. Адвокат ведет и дела крымских татар, обвиненных в связях с «Хизб ут-Тахрир», а с ноября 2018-го представлял интересы Богдана Небылицы — командира захваченного украинского бронекатера «Никополь».

Несмотря на свой статус Эмиль уже дважды сам побывал в тюрьме.

Во время кампании давления на адвоката публикации на его страницах ВКонтакте и Facebook признали экстремистскими. Чтобы показать абсурдность ситуации, поясним: в соцсетях были фото с протестного митинга, датированные 2013 годом. На тот момент Крым еще не имел никакого отношения к России. Но суд это не волновало. Эмиля Курбединова признали виноватым в распространении экстремистских материалов и арестовали.

В конце концов власти вынесли предписание лишить Курбединова лицензии. Спасла только солидарность коллег по Адвокатской палате и международное признание: правозащитник получил престижную премию Front Line Defenders и сохранил адвокатский статус.

Статус одного из адвокатов, которые не боятся защищать крымских татар и украинцев на полуострове. Мы встретились с Эмилем Курбединовым в Симферополе.

Обвинения в экстремизме и терроризме

— Сегодня я и моя команда адвокатов в основном занимаемся делами по обвинению крымских татар в терроризме и экстремизме. Эта самая сложная и страшная категория дел, под которую очень легко подвести любого мусульманина.

За эти пять лет мы четко увидели, что борьба со злом в России превратилась в само зло. Обвинения в терроризме и экстремизме превратились в инструменты, с помощью которых преследуют инакомыслящих, политических и гражданских активистов.

Все началось с Меджлиса крымскотатарского народа. В 2014 году Владимир Путин пытался договориться с председателем Меджлиса о том, что Крым перешел в Российскую Федерацию и в этих реалиях придется жить и сотрудничать. Главы Меджлиса не согласились и заявили про захват Крыма, нарушение международного права и оккупацию. Меджлис быстро превратили в экстремистскую организацию. Это очень удобно для власти.

Ярлык «экстремистов» сразу отталкивает международные организации и мировую общественность. Когда в Крыму появились самые первые такие дела, где очевидна была надуманность и нарушения прав человека, мы попытались привлечь внимание правозащитников. В ответ мы увидели, что правозащитники просто шарахались от таких дел.

Никому не приходило в голову, что российские власти специально разыгрывают экстремистскую карту, чтобы сделать людей опасными в глазах мирового сообщества. Все привыкли, что активистов судят за несанкционированные акции, критические публикации и тому подобное, но не за терроризм и экстремизм.

Позже все наши коллеги убедились: если Россия называет кого-то экстремистом или террористом, это нужно тысячу раз перепроверять, так как, скорее всего, это просто политическое преследование.

Людей, обвиненных по таким статьям, вывозят из Крыма в Россию, судят в России, отбывают наказание они в России, хоть это нарушение международного права.  Все эти люди — граждане Украины.

Но я никого не обману, если скажу, что в 2014 году нас было только двое: я и мой коллега, который на тот момент еще не был адвокатом. Никто не хотел браться за эти дела.

Сегодня я насчитаю около 30 адвокатов. Мы все поняли, что эти люди никакие не террористы.

Почему преследуют крымских татар?

— Российские власти постепенно прессовали всех неугодных. Кто-то уехал, кто-то сидит, как украинец Владимир Балух, которому впаяли срок после вывешивания украинского флага на своем доме в деревне.

Журналистов зачистили очень быстро, когда в 2015 году в Уголовном кодексе появилась статья за призывы к нарушению территориальной целостности России.

С того момента не только журналисты, но вообще все люди, которые называли Крым украинским, автоматически попали под уголовное преследование. Сразу же в Крыму был заведен ряд дел по этой статье.

Например, так был осужден известный крымский журналист Николай Семена, который сотрудничал с украинскими изданиями и «Радио Свобода». Суд назначил ему условный срок, но официально запретил заниматься журналисткой деятельностью. Этот запрет действует и сегодня, два раза в месяц Николай должен являться в уголовную инспекцию и подтверждать, что нигде не публиковался и не давал интервью.

После подобных дел над украинцами, когда все активисты были зачищены, начались дела против крымских татар за якобы участие в исламской террористической организации «Хизб ут-Тахрир». В России она запрещена с 2003 года.

Это очень удобное для власти обвинение и удобная статья. Вину людей доказывают лишь тем, что во время обыска у тебя находят исламскую литературу, а потом на суде засекреченный свидетель заявляет, что ты был в «Хизб ут-Тахрир». Личность этого свидетеля скрыта, им может быть кто угодно, любой силовик.

Но на основании этих показаний люди получают тюремные сроки — от 9 до 17 лет лишения свободы.

В таких делах часто фигурируют записанные частные разговоры людей о политике, правах мусульман, статусе Крыма. Все это отдается на экспертизу, которая говорит, что, исходя из тематики разговора, это — тайное собрание «Хизб ут-Тахрир».

Одна из последних таких бесед была записана в мечети и касалась исключительно исламской тематики. На собрании было 50 человек. Позже на тех, кто выступал, завели уголовные дела.

Это очень показательный процесс, так многие присутствующие после той встречи стали членами «Крымской солидарности». Люди своими глазами увидели, как фабрикуются «террористические» дела.

На данный момент по таким статьям сидит более 60 человек. Почти все из них — крымские татары. Последние 24 человека, арестованные в апреле, были документалистами и волонтерами «Крымской солидарности».

Они носили передачи другим заключенным, освещали в социальных сетях судебные процессы. Среди них есть люди, которые в 2017 году выходили на улицы с плакатами «Крымские татары — не террористы», «Мусульмане — не террористы», «Прекратите репрессии». Теперь их сделали террористами и вывезли в Ростов.

Доносы, пытки, атмосфера страха

— Вербовка и выбивание показаний на других людей — одно из основных направлений спецслужб. Вот несколько случаев.

Крымского татарина Энвера Кроша пригласили в отдел полиции на допрос. Там уже находились сотрудники в штатском, они начали требовать подписать бумагу о сотрудничестве. После отказа Крошу надели на голову мешок, привязали к конечностям электроды и начали бить током.

Их тактика такая: они выбирают человека среди татар, который ходит в мечеть, которого все знают. С такими людьми ФСБ старается работать, «наладить контакт». Но они не учитывают наш менталитет.

Уже следующим утром Энвер приехал ко мне в офис и публично обо всем рассказал. Несмотря на случившееся Энвер решил остаться в Крыму. Он не остался в стороне — начал приходить на суды над соотечественниками, освещать эту тему в социальных сетях.

Еще страшнее пытали моего подзащитного Рената Параламова.

После обыска в доме он пропал на целые сутки. Рената душили, били током, делали уколы. А потом выкинули просто на вокзале.

Возможно, они были уверены, что сломали человека, что он никому никогда не расскажет об этом. Ренат постепенно пришел в себя и публично заявил обо всём.

Татарина Эмиля Мухтеремова из Феодосии сотрудники ФСБ вывезли в поле за 80 километров от города и заставили копать яму. Хотели, чтобы он дал показания против ребят, задержанных по уголовному делу. Так и сказали: «Копай, мы тебя здесь похороним, если не дашь показания».

На мой взгляд, спецслужбам очень важно, чтобы в таких делах звучали показания татар против татар. Чтобы показать, якобы всем остальным хорошо в Крыму, но есть какие-то отщепенцы, активисты, которые баламутят народ. Хотят сделать их токсичными для общества.

«Верим и надеемся»

— Что будет дальше неизвестно. Но мы, татары, не теряем надежду. Кто в 1989 году мог сказать, что Советский союз развалится? Сказали бы, что ты дурак.

Примерно также выглядела ситуация в 2014 году. Никто подумать не мог, что мы заснём в одном государстве, а проснёмся в другом. Поэтому всё непредсказуемо.

Но я уверен, что международное сообщество никогда не слезет с России из-за Крыма. Наша задача на это время: не дать крымских татар ассимилировать, не дать превратить нас в стадо баранов и не позволить делать из людей террористов.