Развитие наших отношений нельзя назвать «привычкой» – это было самой настоящей «притиркой», колоссальной и невидимой чужому глазу работой над собой. Мы встретились в 28, довольно поздно, чтобы быть гибкими. Каждый носил в себе уникальный опыт других отношений и не представлял, что все может быть по-другому, а не по накатанной колее.

Лично я вообще исходила из установки «может, я и не знаю точно, чего хочу, но точно знаю, чего не хочу». То есть сказать, что я ждала мужчину с каким-то определенным набором параметров, нельзя, но это не самая плохая стратегия, когда неопределенность – твое второе имя.

Оглядываясь назад, я понимаю, почему «притираться» было так сложно. Я не могла перестать ждать от Саши того, что, как мне казалось, обязательно должно быть в «твоем» мужчине. Чтобы он всегда тебя понимал, чувствовал твое настроение, был деликатным, когда тебе нужно побыть одной, а ваши взгляды полностью совпадали.

Знаете, что не так с этими ожиданиями?

В них не было Саши. В них была только я.

Я хотела, чтобы мне в отношениях было комфортно, удобно и легко, потому что тяжело, печально и никак мне уже было. Как огня боялась повторения сценария и была готова броситься наутек при первом же жмыхе. А еще была мастером мгновенной экстраполяции и делала глобальные выводы, основываясь на случайном пустяке.

Другими словами, мне было страшно, и я не спешила прятать ножи, в то время как все нормальные люди наслаждаются нежным розовым пухом конфетно-букетной стадии.

А когда ты находишься в режиме обороны, меньше всего ты думаешь, что изменить в себе, чтобы сделать партнеру приятно. Чтобы связь и доверие между вами крепли, а расстояние прожитых друг без друга лет сокращалось.

Но нет – ты носишься со своей индивидуальностью и «сложным характером», как с писаной торбой, отважно защищая всех своих тараканов, которые тут же на радостях закатывают в твоей голове пирушки с ватрушками.

Вот здесь – самый большой косяк, самый сложный урок притирки: снять шоры с глаз и посмотреть на того, кто рядом, не через призму собственных страхов и ожиданий, а так, как на него смотрит бог.

И увидеть, что он другой. Увидеть, что он другой, сейчас, а не через несколько лет, когда это вдруг окажется неприятным сюрпризом. Он другой, потому что мужчина. Потому что вырос в другой семье. Потому чтовсе женщины, с которыми он встречался, были не тобой, а все твои мужчины – не им. И если уж быть совсем честными: вы совершенно не знаете, как друг с другом обращаться, чтобы не биться больно боками и не тыкать в друг друга вилкой из самых благих побуждений «быстренько переделать под себя», потому что себя вы знаете, а его нет, и это как-то настораживает.

С Сашей я открыла совершенно другой мир мужчин. Молчаливых, неэмоциональных, тугих на выражение чувств, но надежных, как скала, и целеустремленных, как пуля. Пришлось учиться понимать, что он или смотрит на тебя, или вперед, и если ты хочешь, чтобы смотрел только на тебя, не ожидай, что там, в большом мире, само все устроится.

У нас вчера в разговоре на балконе под коньяк родилась хорошая метафора семейной жизни. Некоторые думают, что брак – это всегда какие-то узы, сковывающие свободу; обязательства, выбивающие из сил. Но для брака куда полезнее видеть в этих узах не путы, а упряжку, благодаря которой вы вместе катите свою маленькую веселую тележку вперед. Когда один устанет и выдохнется – второй подхватит.

Иногда я говорю Саше: слушай, как жаль, что мы встретились так поздно. Случись это хотя бы пять лет назад – мы бы уже так многое успели! И Саша неизменно отвечает одно: не жалей, мы встретились, когда были готовы.Когда наши головы и души пришли в то состояние, когда несмотря ни на какие разногласия, мы достаточно созрели для того, чтобы дать себе время узнать друг друга лучше, а узнав – полюбить. Достать из-под кровати все свои неприглядные мешочки с костями и сделать из них бусы и пуговицы.

Мы по-прежнему остаемся и останемся очень разными. Я быстро  вспыхиваю и без труда отхожу, мне легко даются слова, я люблю играться с ними, как с алебастровыми шариками. Саша же хладнокровный и терпеливый, говорит мало, уходит быстро, и, уж если на то пошло, терпеть не может все эти «разговорчики о любви».

Но в нем есть та решительность, сила и честность, которые убедили меня в том, что можно расслабиться и наконец-то перестать «ждать пиздеца и подвоха». (Простите за грубость, но для меня как редактора некрасивых слов не бывает, есть недостаточно точные.)

Правды из чувств не выкинешь. Мне нужно было время, чтобы снова начать доверять. А потом – время, чтобы научить доверять мне.

Стать достойной этого доверия.

Нет никакого просто рецепта, волшебного зелья. Разве что продолжай смотреть, когда страшно.

Твоей душе нужно увидеть сердцевину.