Василий Данилович Лемешевский – потомственный шляхтич.

Родился и вырос в шляхетской околице Ольпень. В ней он живёт и сейчас. Жена умерла более 20 лет назад. На зиму престарелого отца забирает к себе сын в Речицу.

Вместе с ветераном войны туда едет и его персональная ложка. Привык он к этому столовому прибору из нержавеющей стали и не расстаётся с ним вот уже 74 года. Ложка немецкая, трофейная. Её Василию Даниловичу вручили в 194-м Запасном полку в победном 1945 году после тщательной проверки на благонадежность. Повод для проверки был: красноармеец Василий Лемешевский более трёх лет провёл в фашистском плену.

В Красной армии с 1940 года

В Красную Армию Василия Лемешевского призвали осенью 1940 года. Сначала была учёба в Днепропетровске, где он получил военную специальность связиста. Затем вчерашних курсантов направили на занятия в летние лагеря. Слухи о предстоящей войне с Германией, вспоминает ветеран, в народе уже ходили, их в лагерь приносили жёны резервистов, громко рассказывавшие своим мужьям с противоположного берега реки о настроениях в обществе. А мужей тем временем солдаты срочной службы обучали строевой подготовке. Оружия в лагере не было.

Утром 22 июня личный состав подняли по тревоге и вернули в казармы. Из солдат, прослуживших более года, сформировали 121-й полк и перебросили под Брест, а молодых и новобранцев, в составе также нового 211-го полка, направили на оборону Киева. На первых порах солдатам выдали по бутылке зажигательной смеси, чтобы было с чем идти на вражеский танк, потом подвезли винтовки и автоматы.

«Русиш, накхаузен!»

Там, под Киевом, Василий Лемешевский принимал от корректировщика огня координаты наступающего противника и передавал командиру орудия. В одном из боёв ответным огнём его батарея была разбита. Несколько человек погибло. Другие, в том числе связист Лемешевский, оказались в окружении.

Фронт быстро ушёл далеко на восток, вокруг хозяйничали немцы. Они не были готовы к пленению такого огромного числа солдат и офицеров Красной Армии и, завидев безоружных и уставших красноармейцев, издали кричали им «Русиш, накхаузен!», что означает, «Русские, идите домой».

Плен и концлагерь

Во время одной из таких случайных встреч, когда изрядно проголодавшиеся Василий и его товарищи вышли из леса в деревню, чтобы раздобыть еды у местных жителей, проезжавшие мимо на машине фрицы задержали их и доставили в город Белая Церковь. Затем пленных отправили на территорию Польши. Поезд туда шёл неделю, уступая колею военным эшелонам, двигавшимся на восток. Всё это время люди не видели ни куска хлеба, ни глотка жидкости.

Однажды на стоянке, когда им разрешили выйти из вагонов, пленные красноармейцы осушили губами лужу дождевой воды. Умерших от истощения и обезвоживания выбрасывали из вагонов на ходу.

В лагере для военнопленных было не легче, но там хоть немного кормили. В сутки умирали по 10-15 человек. Людьми до конца оставались не все, имелись случаи людоедства. Этим грешили представители азиатских народов.

Удачный побег и возвращение домой

Лагерь не сильно охранялся. После трёх месяцев пребывания в нём Василию Лемешевскому удалось бежать, сделав лаз под колючей проволокой. 12 недель он добирался до родного Ольпеня. От голодной смерти и предательства молодого человека, всё ещё одетого в военную форму, спасло знание польского языка. Всюду по пути следования местное население видело в нём своего соплеменника и делилось с ним куском хлеба. Домой он пришёл таким измученным, что встретившая его на дороге родная мать не сразу признала сына.

Снова концлагерь

В родительском доме вчерашнему красноармейцу и военнопленному довелось побыть недолго. Вскоре за ним приехали и отправили в концлагерь Бухенвальд, а в 1944 году перевели в Дору. Крематория удалось избежать. Чтобы выжить на скудном лагерном пайке, приходилось варить корни лопуха, добывать на кухне картофельную кожуру. Силы прибавляло известие о поражении фашистов под Сталинградом.

Если до этого момента узникам требовалось снимать шапку при встрече с рядовым немцем и невыполнение данного правила грозило избиением резиновой палкой, то после крупной неудачи на восточном фронте шапку не нужно было снимать даже перед комендантом лагеря.

Долгожданное освобождение

Освободили Дору американцы, ограду из колючей проволоки проломил танк и узникам по громкоговорителю на самых разных языках сообщили о том, что они свободны. Последовала также просьба не уходить далеко, поскольку общий враг еще не уничтожен до конца. Кормили очень хорошо. Потом приехали представители Красной Армии. Василий Лемешевский выдержал проверку и был зачислен в запасной полк, в котором, там же, в Германии, прослужил до 1946 года.

Домой, на родину

По возвращении домой Василий Данилович обзавёлся семьёй и до выхода на пенсию трудился в колхозе. Глаза ветерана почти не видят. Но память все так же крепка. Помнит, кто и в какой последовательности изображен вместе с ним на армейской фотографии, сделанной ещё в мирном Днепропетровске. На снимке его сослуживцы, четверо из них – уроженцы Ольпеня.

Василий Данилович интересный собеседник. Многое может рассказать не только о войне, но и мирной жизни. О том, как учился в сельскохозяйственной школе, располагавшейся во дворце князя Радзивилла в Маньковичах, как выглядел кирпичный завод в Ольпене, где ему доводилось работать ещё подростком, и какова была технология производства кирпича Помнит он, как по реке Горынь бурлаки таскали плоты с грузом.

Столетний рубеж Василий Данилович Лемешевский перешагнёт 6 апреля. В этот день ветерану вручат новый паспорт.