«Нас чуть не сожгли в крематории»

Напомним, в Пинске прошёл митинг в память о жертвах нацистских концлагерей. Своими воспоминаниями о войне поделились жительницы города, активные участницы ОО «Белорусская ассоциация бывших несовершеннолетних узников фашизма».

«Нас уже вели в крематорий, но спас поляк»

Рассказ Анны Ивановны Голомеевой:

– Родилась я в деревне Дубновичи Пинского района. Во время немецкой оккупации мой отец и старшие брат с сестрой были в партизанах, в лесу. В феврале 1943 года нашу деревню окружили каратели и подожгли. Мама проснулась, видит, что кругом всё горит и начала кричать: «Дети, вставайте! Всё горит! Бегите в лес!».

– Помню, что снега выпало очень много, – продолжает Анна Ивановна, – мы в чём были, повыскакивали на улицу и побежали. До леса три километра, вокруг болота. Мне было 7 лет, я в одной сорочке, голая, босая, снега было выше моей головы, побежала через болота. А немцы по нам из автоматов и пулемётов стреляли. В эту ночь отец пришёл домой, чтобы переодеться и взять еды. Когда он уходил в лес, его ранило разрывной пулей в руку.

– Добежали до леса, – вспоминает Анна Голомеева, – и меня на руках внесли в какую-то хатку, стали разогревать, тереть ноги. Но мы долго там не пробыли, потому, что каратели шли по пятам. Мой старший брат-партизан приехал на лошади и забрал нас оттуда.

Позже селяне вернулись в свою деревню. Практически все дома сгорели, уцелело несколько домов, в которых все выжившие и поселились. Но вскоре оккупанты собрали всех мужчин на, якобы, собрание, а на самом деле их всех хотели расстрелять.

Один поляк из карательного отряда предупредил мужчин об опасности и сказал: «Убегайте, я буду стрелять вверх».

До весны жители Дубновичей жили в землянках, в лесу. 20 апреля 1943 года их окружили каратели и погнали на станцию в Парохонск. В товарных вагонах их привезли в Пинск, на Театральную улицу, где был пересылочный пункт, и через пять дней отправили в Германию.

– Там нас высадили из вагонов посреди леса, и повели в концлагерь, – рассказывает Анна Голомеева, – мы шли по дороге, а вокруг росли сосны, ели. Виднелись высокие трубы, потом мы узнали, что это крематории. Концлагерь, куда нас привезли, назывался Михендорфер (под Потсдамом). Там было восемь крематориев.

На второй день вновь прибывших узников раздели, наголо постригли и повели по дорожке вдоль колючей проволоки, за которой находились советские военнопленные.

– Нас довели до входа в крематорий. А односельчанин Колесникович спросил по-польски у мужчины в польской форме, куда нас ведут. Тот удивился, что мы знаем польский язык, расспросил подробнее, откуда мы, и  приказал идти назад и одеваться. Оказалось, что немцы думали, что пришли эшелоны евреев из Пинска и хотели нас сжечь.

Из концлагеря полешуков отправили на работы по всей Германии. Кто-то работал на хозяина, кто-то попал на завод.

– Наша семья попала к бауэру, – рассказывает Анна Ивановна, – он был очень жестокий. Когда родители работали на поле, их охранял надзиратель с огромной собакой. Он следил, чтобы работники не брали ничего с поля. За нарушение правил строго и жестоко наказывал.У хозяина наша семья проработала до освобождения.

«Я попала в концлагерь в двухлетнем возрасте»

Рассказ Галины Никитичны Юськович:

– Наша семья жила на Смоленщине, от нас до Вязьмы было километров сорок. Немцы отправили нашу семью вместе с другими пленными сначала в Польшу. Там чудом удалось избежать крематория. Потом нас отправили в Германию. Мы жили за колючей проволокой, маленькие были. Родителей гоняли на работу. А у детей брали кровь из вены.

– После войны вернулись в Смоленск, – продолжает собеседница, – моя старшая сестра работала в Пинске, я подросла и приехала к ней, да так здесь и осталась. Несмотря на то, что я была маленькой в войну и мало что помню, родители мне всё рассказали, поэтому я хочу, чтобы такое никогда не повторялось, – подытожила Галина Юськевич.