Стивен Розенберг поинтересовался, как можно назвать проходящие выборы демократичными, когда главные соперники Александра Лукашенко находятся или в заключении или изгнании.

— Стив, кто в тюрьме, кто в изгнании, а ты вот здесь. Это право выбора. Это демократично. Кто-то выбрал тюрьму, кто-то изгнание, как ты говоришь. Мы ж никого не выгоняли из страны. И более того, мы открыли страну. Мы не злопамятные люди, мы не зловредные. Каждому будет предоставлен шанс. Механизм реализации вот такой. И не я решаю. Вот перед тобой Игорь Тур (пропагандист ОНТ — Прим. ред.) сидит. Он там, образно говорю, решает. То есть общественная комиссия (по возвращению уехавших из-за репрессий граждан — Прим. ред.), где СМИ широко представлены. Они же в 2020 году фотографировались на каждом перекрестке и в каждом средстве массовой информации, в том числе и Би-би-си. Мы это все проанализировали, время было. Мы знаем роль каждого: приезжайте, отвечайте. Нарушил закон — в места не столь отдаленные, о которых ты сказал. Кто совсем понимает, что без этого не обойтись — он там (за границей — Прим. ред.) остается. Это ж демократично. Это право каждого человека. Но, кажу Стив, если бы ты такую позицию в нарушение законов принял, ты бы здесь не сидел. Скорее всего ты к нам бы не приехал.

На это Стивен Розенберг напомнил Лукашенко о его заявлении, что в Беларуси никому не будут закрывать рот.

— Но ваши серьезные соперники не только не допущены к выборам, но и некоторые из них сидят. Более того, более 1200 политзаключенных осталось, — сказал Розенберг.

— Подожди, уже ж выпустили немало. Это ж 1200 было накануне. Если вычесть больше 200 (политзаключенных, которых Лукашенко освободил из колоний с начала прошлого года — Прим. ред.), так сколько получится? Ты что, в школе не учился?

По данным правозащитного центра «Вясна» на 26 января в беларусских колониях остается 1245 политзаключенных. Люди, которые были осуждены по политическим статьям и вышли на свободу по помилованию, в эту цифру не входят.

— Я к тому, что если никому рот закрывать нельзя, то, может быть пора открывать камеры и выпустить всех политзаключенных. И Марию Колесникову, и Сергея Тихановского…

— Опять ты за Марию, Боже мой… Ты говоришь про закрытие рта или закрытие в тюрьме кого-то? Ну если рот — это одно. Но если тюрьма — это тот, кто слишком широко открыл рот. Тот, кто нарушил закон, — ответил Лукашенко и упрекнул журналиста Би-би-си в том, что он не приводит «положительный пример». — На время лукашенковского времени в тюрьме сидело более 40 тысяч человек. Сейчас — менее 20 (что за цифры приводит в этом высказывании Александр Лукашенко непонятно — Прим. ред.). Это хороший результат? Ну хороший! Почему вы об этом не говорите.

Лукашенко подчеркнул, что «тот, кто нарушил закон, будет сидеть», но даже в исправительных учреждениях, по мнению политика, заключенным «рот не затыкают». В пример он привел Марию Колесникову, которая в ноябре 2024 года смогла встретиться с отцом через более полутора лет полного отсутcтвия контактов с родственниками. Это произошло только после того, как тот же Стивен Розенберг в интервью с Лукашенко обратил внимание политика на то, что у Марии в заключении «нет допуска к своей семье».

На пресс-конференции 26 января Лукашенко признал, что Марию показали ее отцу и публике по его личному распоряжению и заявил, что папа Колесниковой «по закону не имел права с ней встречаться».

— Она (Колесникова — Прим. ред.) нарушает режим! — заявил Лукашенко. — Режим есть. Нарушаешь — отвечай. Я говорю: «Слушайте, пусть отец сходит. Ну покажите Стиву, что она здорова. Что она нормально выглядит». Видел фотографию? Видел. Так как же мы рот закрываем!

Лукашенко также предложил Стивену Розенбергу «съездить» и посмотреть на Колесникову.

— Ты скажи, если этого хочешь. Мы будем думать, как поступить. Съезди, посмотри. <…> Задай ей вопрос: «Марина (на самом деле имя Колесниковой — Мария — Прим. ред.), ты чего здесь сидишь». И она тебе должна ответить, — сказал Лукашенко, добавив, что Колесникова, по его словам, написала прошение о помиловании.

Возвращаясь к теме «беларусской демократии», Лукашенко отметил, что готов вести диалог с той «оппозицией», но только с той, которая находится в стране и не в заключении.

— Вот от оппозиции внутри нашей страны, я знаю один из кандидатов в президенты у нас Аня Канопацкая, часто, ну, слушайте, она меня критикует уже лет, наверное, 15, не переставая. И скажу откровенно, что вот эта ее настойчивость некоторыми людьми у нас поддерживается в обществе, я это знаю. Ну, вечером мы будем знать, насколько поддерживается — уже социологически будет срез. Вот одна оппозиция. Коммунисты, как бы они не хвалили меня и прочее, у них есть тоже по отдельным вопросам претензии к действующей власти, они это видят по-другому. Понимаете? Вот с ними я готов вести диалог и с другими кандидатами. Я все время готов вести, потому что от них хоть что-то зависит в стране. А если они будут депутатами парламента и президентом кто-то станет? Почему не вести диалог?!