На вопросы «Свободных новостей плюс» отвечает бывший военный летчик и пограничник, автор нескольких книг по истории пограничной службы Леонид Спаткай.
— Действительно ли белорусская армия перестраивается под угрозы гибридной войны? Что об этом свидетельствует?
— По многим признакам — да. В частности, это заявления президента. Например, 24 июня во время посещения «оборонки» в Борисове он заявил, что нужна мобильная армия с эффективным вооружением и мобильными многоцелевыми машинами, которые важнее любой бронетехники и самолетов. В одном из его выступлений прозвучало, что если кто-то против нас будет воевать, то это будут рассредоточенные формирования: мобильные группы, и мы должны быть готовы им противостоять.
Приняты поправки в закон «О военном положении», новая редакция которого вступила в силу с 1 февраля 2015 года. В частности, добавлен пункт о том, что основанием для введения в стране военного положения является информация «о направлении другим государством вооруженных групп, иррегулярных сил или подразделений регулярных войск» на территорию республики.
Кроме того, проводятся учения, в том числе и с участием формирований территориальной обороны, на которых отрабатываются вопросы ликвидации диверсионно-разведывательных групп и незаконных вооруженных формирований.
Очевидно, что проводятся в Вооруженных силах, в первую очередь — в формированиях специальных операций и организационные мероприятия. Например, переоснащение их необходимым вооружением и боевой техникой, о чем президент упоминал 24 июня в Борисове. Возможно, именно для оценки возможностей и эффективности применения формированиями специальных операций Центром специальной подготовки БФСО «Динамо» приобретены автожир и мотопараплан. В частности, на сайте центра о мотопараплане размещена информация, что его можно использовать для оперативной переброски небольших групп людей и грузов.
— И все же судя по всему пока белорусская система территориальной обороны с «генерал-губернаторами» в мешковатой камуфляжной форме выглядит довольно карикатурно. Это вам не Швейцария, где каждый дом — действительно крепость и всем резервистам роздано на руки оружие. Для белорусского же режима вооруженный народ — кошмарный сон.
— Швейцарские вооруженные силы формируются по принципу всеобщей воинской повинности и каждый военнообязанный, в том числе и женщины, проходит 90-дневный курс подготовки. Причем, ежегодно, до достижения 51-летнего возраста. Такая система позволяет в течение двух часов развернуть 650-тысячную армию, при численности действующей — около 137 тыс. чел. Однако это требует немалых средств, примерно — почти 3% ВПП. По оценкам же экспертов, ежегодные военные расходы Беларуси не более 1,3 — 1,5% ВВП, а в статье министра обороны генерал-лейтенант Ю. Жадобина, опубликованной в журнале «Армия» за февраль 2013 г., речь вообще об 1% ВВП.
Что касается «вооруженного народа», то здесь не столько проблема в боязни власти за «стволы на руках», столько в неосведомленности и отсутствии оружейной культуры людей. Ведь во времена СССР охотничье ружье у многих охотников «лежало под диваном», а офицеры армии и милиции хранили свое табельное оружие дома! Однако затем правила хранения и приобретения ужесточались и продолжают ужесточаться. В качестве контраста обычно ссылаются на опыт США, где каждая вторая семья вооружена, а в пользовании граждан находится порядка 300 миллионов «стволов»! Кроме того, в частной собственности есть даже более тысячи боеспособных танков (для сравнения: вооруженные силы Украины имели 700 танков). Ежегодно в США производится более 12 миллиардов различных патронов, которых не хватает и частные оружейные компании США поставляют миллиарды патронов из России. В России же количество владельцев гражданского оружия — 5 миллионов, «стволов» на руках — в десять раз меньше, а уровень криминальных убийств в три раза выше. У нас ситуация аналогичная. Если выдать, как в Швейцарии, «ствол» на дом, где гарантия, что не начнутся «разборки» с обидевшим начальником, оскорбившим соседом и т.п.
К тому же в настоящее же время серьезная огневая подготовка просто невозможна из-за массы ограничений, кроме того она — весьма дорогое удовольствие, а инфраструктура массовых, общедоступных стрельбищ и тиров находится в плачевном состоянии.
— Как следовало бы конструировать территориальную оборону у нас — с учетом национальных особенностей и швейцарского, другого зарубежного опыта?
— Что касается в целом использования зарубежного или, как сейчас модно стало говорить, мирового опыта, то, естественно, его необходимо изучать, брать на вооружение рациональное. Но при этом важно учитывать: организация территориальной обороны и ведение т.н. гибридных войн это не «изобретение» XXI в., несмотря на новизну термина. Комдив Г. Иссерсон в изданной в 1940 г. книге «Новые формы борьбы» обобщил опыт спецподразделений НКВД, которые действовали по ту сторону т.н. «Рижской границы», установленной после окончания советско-польской войны. Практически сразу же после ее окончания обе стороны начали подготовку к новой. В западных приграничных районах БССР проводились активные мероприятия «по укреплению обороноспособности на случай нападения империалистического агрессора», в том числе создавалась и территориальная оборона. Например, пограничники и активисты — жители приграничной полосы осваивали методы партизанской войны, выполняли прыжки с парашютом и многие командиры-пограничники стали инструкторами парашютизма. Также подбирались организаторы партизанского движения в тылу противника.
В тоже время в приграничных районах Западной Беларуси с целью дестабилизации обстановки действовали «зеленые человечки» — диверсионные группы НКВД под командованием будущих командиров партизанских отрядов С. Ваупшасова, К. Орловского и др. Только в 1924 г. ими было проведено 189 крупных террористических актов и диверсий, организовано 28 саботажей, в которых приняло участие более 1 млн. человек. Наиболее крупными были нападения на г. Столбцы и пассажирский поезд около ст. Лунинец, в котором приняли участие около 150 человек, вооруженных карабинами, пулеметами и гранатами. Благодаря враждебно настроенным к польской власти местным жителем польской разведке удалось получить информацию о подготовке только 18 операций. Эти же диверсионные группы, в случае начала войны с Польшей, предназначались для уничтожения линий связи, железных дорог и мостов с целью срыва железнодорожных перевозок и недопущения сосредоточения войск противника. Для уничтожения десантно-диверсионных групп противника на своей территории предназначались специально выделяемые подвижные отряды из партийно-советского актива, членов Осоавиахима, а также запасные воинские формирования, органы милиции и войска НКВД.
Кстати, опыт военной подготовки в организациях ОСОАВИАХИМа и стоило бы взять за основу при «конструировании территориальной обороны» Беларуси. Подготовка к военной службе в этой организации давала экономию времени и средств при подготовке в Красной Армии, ведь одно дело учить «нулевого» призывника и другое — новобранца, знающего основы военного дела, умеющего обращаться с оружием и неплохо стрелять. Красная Армия, имевшая к 22 июня 1941 г. численность 5,5 млн, даже после страшных потерь лета 1941 г. была быстро пополнена за счет «резервистов» ОСОАВИАХИМа, численность которых к началу войны составляла 13 млн чел.! И не просто человек, а специалистов — пулеметчиков, снайперов, истребителей танков, «ворошиловских стрелков».
Вот этот опыт и следовало бы применять, естественно с учетом нынешних реалий, для организации и проведения подготовки войск территориальной обороны для ведения как диверсионно-партизанских действий, так и противодействия «зеленым человечка» — диверсионно-разведывательным группам.
