За проведением школьных экзаменов формально наблюдает много учителей и чиновников, но являются ли на самом деле экзамены тем, чем должны быть — проверкой знаний?

Доцент Европейского гуманитарного университета Виктор Мартинович обращает внимание на то, что у студентов, которые приезжают из Беларуси, оценки в документе об образовании часто не соответствуют знаниям, причем очень сильно:

«Особенно обращает на себя внимание низкая подготовка по английскому языку при высоких оценках в аттестате. Видимо, школы стремятся не портить статистику, а учителя выставляют максимально возможные оценки».

Репетитор по математике и физике Евгений Ливянт также констатирует противоречие между системой выпускных экзаменов и ЦТ. Суть противоречия в том, что ЦТ сдают честно, а экзамены в школе — нет. Эксперт считает, что в таком виде, как теперь, школьные экзамены надо отменить за ненадобностью.

У Евгения Ливянта занимаются ученики из нескольких десятков школ Минска. И ученики только трех школ заявляют, что экзамены проходили как положено. В остальных доходило до анекдотов:

«Я спрашивал у детей, списывали или нет. Они отвечали: «Конечно, нет, только 10-й номер с телефона, ну и 9-й и 8-й у соседки». Жёсткий вариант, в понимании школьников, проведения экзамена — это когда выпускник достает телефон или шпаргалку, а учителя его как бы ругают и просят спрятать телефон. Это детский сад. Должно быть так, как на ЦТ: заметили телефон в руках — выгнали с экзамена. Школа настолько развращает детей, что выпускники порой до последнего не верят, что на ЦТ экзамен будет проходить по-настоящему. И выгонят из аудитории в случае нарушений без предупреждения, и работу проверят беспристрастно».

Дети говорят

Отметим, что по всем предметам есть сборники экзаменационных работ и решебники к ним. Кроме того, шпаргалки сегодня — это настоящий бизнес. Предложения легко найти в популярных соцсетях. Цены доступные. Комплект для 11-го класса состоит из 5 шпаргалок, а для 9-го — из четырех по цене 30-35 тысяч рублей за предмет.

Причем современные дети проявляют в этом вопросе солидарность — сбрасываются классом на комплект и ксерокопируют. Однако есть и побочные эффекты — и школьный экзамен, и ЦТ обычно в таком случае сдают одинаково. И там, и там получают, допустим, по 8 баллов.

Евгений Ливянт считает, что если в школах выпускные экзамены будут проводить по все строгости, то оценки окажутся на 3-4 балла ниже, чем те, что детям выставляют сейчас, что, в принципе, и подтверждают каждый год результаты ЦТ.

Вот что говорят дети о том, как проходят экзамены:

Кто виноват?

Во многом это связано с тем, что средний балл аттестата учитывается при поступлении в вузы. А в этом году в ссузы так и вовсе принимают на основании конкурса аттестатов.

Даже при существующем недоборе студентов фактом остается то, что любой балл может оказаться решающим для поступления на бюджет. Особенно это актуально, когда речь идет о престижных специальностях, обучение на которых, как правило, дороже, чем на других. Это означает, что когда ученики ведут борьбу за баллы, то отстаивают и свои вполне меркантильные интересы.

Однако если средний балл аттестата не будет учитываться, отметил Евгений Ливянт, многие школьники вообще перестанут ходить в школу в старших классах. Одна часть потому, что будет активно готовиться к ЦТ, а другая — потому, что учеба вообще станет безразлична.

Евгений Ливянт отметил, что низкие баллы на экзамене понизят рейтинг школы. Для учителя поставить низкую оценку ученику — значит создать проблемы, прежде всего себе, а не ему.

«Зачем учителю лишняя головная боль? — задается вопросом Евгений Ливянт. — Родители правдами и неправдами хотят поднять средний балл, давит администрация школы. Здесь чаще всего нет никакой материальной заинтересованности, учителя просто хотят избежать лишних проблем. Можно, конечно, рассуждать о морали и профессионализме педагогов. Однако как при существующем социальном статусе педагогов требовать, чтобы учителя отстаивали моральные принципы? Нельзя требовать от учителей, чтобы только они решали проблемы образования».

Что делать?

Международные организации обращают внимание на то, что низкая оценка труда учителей в виде небольшой зарплаты не способствует удержанию в сфере профессионалов. И хотя затраты на одного учащегося увеличиваются, это не всегда приводит к лучшим результатам в обучении.

Однако проблема усугубляется тем, что на уровне государства нет ее признания.

Например, из года в год в стране очень низкие результаты ЦТ, что показывает недостаточный уровень подготовки школьников, которые претендуют на получение высшего образования. Однако никаких государственных мер в последние годы в части улучшения качества подготовки в средней школе принято не было. А минимальные баллы для участия в конкурсе для поступления в вузы снижены до смехотворных.

Белорусская школа остается одной из немногих в Европе, где среднее образование дается за 11 лет (почти везде больше). Когда переходили с 12-летки на 11-летку, отменили профильное обучение, сократили число уроков иностранных языков. Теперь пытаются вернуть все на круги своя, но это требует времени и материальных ресурсов.

Для адекватной оценки качества образования в Беларуси следует принимать участие в международных проектах по оценке знаний. Неучастие в них делает невозможным проведение оценки образовательных достижений и навыков в Беларуси по международным стандартам.

К слову, Всемирный банк такие проекты поддерживает, материально в том числе. Однако пока Беларусь не участвует в международной системе оценки качества образования, например, в системе PISA, которая применяется более чем в 60 государствах, в том числе Азербайджане, России, Молдове, странах Балтии.

Евгений Ливянт отмечает, что только политическая воля остановит великую мистификацию в белорусской школе:

«Нечестно и стыдно «посылать на баррикады» учителей, 90% из которых — женщины, чтобы в существующей в школе атмосфере они проявили принципиальность и организовали честные экзамены. Государство должно придумать такие правила проведения экзаменов в школе, чтобы минимизировать возможность злоупотреблений».

Так, в России еще в прошлом году были скандалы вокруг ЕГЭ. В этом году в школах поставили веб-камеры (это не слишком большие затраты), определили, что работа может быть признана недействительной не только во время проведения экзамена, но и в течение трех дней после него. Проведение экзаменов с помощью видеонаблюдения контролируют не только разнообразные госинстанции, но и родители учеников.

«Я очень удивлюсь, — отметил Ливянт, — если, зная, что идет видеозапись, учителя станут подсказывать ученикам или выходить из аудитории, чтобы школьники списали. Да и списывать как-то неуютно, зная, что работу могут аннулировать и после экзамена. И результаты такой государственной политики сразу же стали видны. Исчез ЕГЭ-туризм, минимальный порог удовлетворительной оценки ЕГЭ по русскому языку снижен на 12 баллов по сравнению с прошлым годом и составил 24 балла. Получается, что не учителями прикрываются, а создается система, не допускающая злоупотреблений во время экзаменов в школе».

Понятно, отметил репетитор, что чудес не бывает, и все проблемы выпускных экзаменов только видеонаблюдение не решит, но часть проблем точно снимет.

Безусловно, для того, чтобы школа избавилась от приписок, в ней должна измениться атмосфера. Пока, как отметил Виктор Мартинович, она существует «на руинах советского школьного образования, изрядно подпорченного реформами последних лет». Эти реформы изменили вектор развития образования скорее в негативную сторону, чем в позитивную.

Для изменения ситуации необходимо допустить общественность к обсуждению проблем в сфере образования, дать оценку масштабам идеологизации системы образования. И, наконец, дать учителям возможность учить, то есть на деле, а не на словах освободить их от несвойственных им функций.

Автор: Елена Спасюк