По его словам, в прошлом году мы еще более отчетливо увидели, что белорусский рынок труда является негибким даже по сравнению не с развитыми странами, но и по сравнению с нашими партнерами по ЕврАзЭс: с Россией и Казахстаном.

«Об этом говорит хотя бы такой индикатор, как удельные издержки труда, который показывает долю заработной платы в ВВП в номинальном выражении. Последние кризисы 2009 и 2014 годов показывают, что в Беларуси заработные платы снижаются медленнее, чем в России и Казахстане. Это свидетельствует, что наш рынок труда медленнее реагирует на внешние шоки», — поясняет Владимир Валетко.

Ценные работники рискуют стать трудовыми мигрантами

Но чтобы исправить ситуацию, не нужно увольнять работников направо и налево. «Работника, который ценится на предприятии, но который сегодня вынужден уволиться из-за кризиса, завтра мы не найдем на белорусском рынке, потому что он станет трудовым мигрантом, — напоминает эксперт. — И если через месяц-два конъюнктура поменяется (когда в 2010 году на МАЗе было сокращено около 4 тысяч человек, а когда через полгода рынок ожил, оказалось, что уволенных слесарей, инженеров нельзя найти), найти квалифицированный персонал может оказаться непреодолимой проблемой». И здесь особая роль отдается пособию по безработице, которое, по мнению эксперта, должно связывать мобильность, привязывать к конкретному предприятию, месту проживания. Но при этом пособие по безработице не должно отбивать охоту искать работу.

Негибкость рынка труда по-другому называется избыточной занятостью, и здесь отсутствие достаточно высокого пособия как раз усугубляет проблему.

«Проблема низкой дифференциации оплаты труда — тоже бич, который приводит к вымыванию наиболее производительных работников, потому что они получают ненамного больше тех, кто работает спустя рукава. Поэтому квалифицированные работники уходят с работы, часто мигрируют или становятся трудовыми мигрантами», — уточняет Владимир Валетко. Здесь, по его словам, наиболее опасна ситуация в образовании и здравоохранении.

Эта проблема связана с другой тенденцией, которая закрепилась последние пять лет на нашем рынке труда, — высокая текучесть кадров. А именно: последние пять лет ежегодно в среднем увольнялся каждый четвертый работник. Но 25% уволенных каждый год не означает, что через четыре года абсолютно все кадры обновятся. Некоторые могут в течение года уволиться с двух, трех мест работы, проработав непродолжительное время. Исследование реальных предприятий показало: так и происходит. «Так, одно из деревообрабатывающих предприятий, где общий коэффициент оборота кадров составляет порядка 50%, показывает, что на предприятии преобладают кадры, работающие свыше трех лет. Мобильность, текучесть обеспечивается постоянно циркулирующим объемом работников», — приводит пример эксперт.

Специалисты пришли к выводу, что около 250 тысяч человек, занятых в экономике, составляют постоянно циркулирующий буфер работников — малоквалифицированных, с небольшим трудовым стажем, как правило, это молодежь.

Почему указанные люди так часто устраиваются на работу и увольняются? «Одна из причин состоит в том, что наниматели также вынуждены приспосабливаться к сплюснутой системе оплаты труда. В бригаде, где есть два ценных работника, менеджер по производству заинтересован в сохранении именно них, и через коэффициенты трудового участия заработок перераспределяется в их пользу, — объясняет Владимир Валетко. — А молодежь, стажеры, которые выполняют черновую работу, не создают добавленной стоимости в конкретном процессе производства».

В бюджетной сфере мотивацией для смены места работы служит следующий критерий: зарплата будет в любом случае маленькая, тогда найду место работы, где и спрашивать будут меньше.

«С налогом на тунеядство государство проиграло»

Владимир Валетко подчеркнул, что цифра официальной безработицы (1% от экономически активного населения) не отражает реального положения дел. Более близкие к реальности цифры дает обследование домашних хозяйств занятости, которое проводится в Беларуси с 2012 года: каждый квартал порядка 28 тысяч домашних хозяйств (в ротации) обследуются. Пока полученные данные не публикуются, но частично трудовой баланс дает часть этих цифр. В 2014 году количество безработных составляло 211 тысяч человек, которые находятся, естественно, в трудоспособном возрасте.

Массовые сокращения на предприятиях, безусловно, ведут к росту реальной безработицы.

В официальном росте безработицы, которая за последний год выросла с 0,5% до 1%, или с 22 тысяч до 43−46 тысяч сейчас, велика доля структурного изменения на рынке труда, произошедшего уже в 2015 году, — введение санкций в отношении иждивенцев, или тунеядцев. «Многие зарегистрировались безработными с одной-единственной целью — избежать уплаты налога на тунеядство, — уверен эксперт. — По моим оценкам, до 90% роста безработицы с начала года вызвано именно появлением декрета о тунеядцах. Люди, которых увольняют с предприятий, в большинстве своем не идут в службу занятости и не регистрируются безработными».

Возникает вопрос о целесообразности введения налога на тунеядство. Государство не только не выиграло, а проиграло: тунеядцы не только не заплатили налог в размере 20 базовых величин в течение года, напротив, зарегистрировавшись безработными, хоть по 200 тысяч рублей, но в течение шести месяцев получают от государства пособие по безработице. Впрочем, подобное развитие событий можно было прогнозировать до введения налога на тунеядство.

На рынке труда сложилась положительная ситуация для частного сектора

В ближайшей перспективе сохранится тенденция последних лет — снижение темпов создания новых рабочих мест и высокопроизводительных рабочих мест. Данные за девять месяцев свидетельствуют, что в Беларуси создано 335 высокопроизводительных рабочих мест. За весь 2014 год создано 690 высокопроизводительных рабочих мест по результатам внедрения инвестиционных проектов. Причем это не чистый прирост занятости: из 690 рабочих мест 290 работников были переведены с других мест работы. Хотя еще пару лет назад Министерство экономики заявляло, что белорусская экономика сгенерирует порядка 50 тысяч новых рабочих мест, которые дадут ощутимый — в размере 2−3% — прирост ВВП.

Уменьшается количество вакансий — эту тенденцию мы наблюдаем из года в год: если в 2010 году в среднем было 70 тысяч вакансий, то сегодня мы имеем только 30 тысяч вакансий. К сожалению, и эта тенденция сохранится.

Поскольку в 2016 году не ожидается значительного укрепления и роста экономики России, этого не стоит ждать и в Беларуси. Мы не сможем, как бы ни хотели, быстро переориентироваться на внешние рынки и производить конкурентоспособную продукцию, пользующуюся спросом на западных рынках. А сосредоточение львиной доли рынка труда в государственном секторе делает его перспективы еще более уязвимыми.

С другой стороны, трудовые ресурсы, квалифицированный персонал, занятый на госпредприятиях, получил больше стимулов перемещаться в частный сектор. «На рынке труда сложилась положительная ситуация для частного сектора: за счет проблем в госсекторе выросло количество предложений в частном секторе. Например, сегодня в Минск ежедневно приезжают на работу строители из Барановичей, чтобы предложить свои услуги за 5−6 миллионов, хотя еще год назад найти работу за 10 миллионов было тяжело», — приводит пример Владимир Валетко.

«Структурное перераспределение занятых в экономике, мне кажется, улучшится. В 2014 году большая занятость наблюдалась в менее производительных отраслях, где производительность труда и темпы роста производительности ниже. Занятость перешла на менее производительные рабочие места. 2015 и 2016 годы, мне кажется, позволят эту тенденцию переломить, и ситуация на рынке труда станет меняться. Притом что безработица в следующем году составит 5,5−6%, не меньше», — дает прогноз эксперт.