Да, как бы ни бравировал Александр Лукашенко, а суровые обстоятельства его прижали. Это бесспорный вывод по факту его сенсационной встречи с Виктором Бабарико и другими политзаключенными в следственном изоляторе КГБ. А вот какую игру начал этим пиаровским ходом правитель, всегда думающий лишь о сохранении своей власти, пока можно только предполагать.

10 октября Лукашенко, который ранее награждал своих оппонентов самыми нелестными эпитетами, вдруг наведался в печально известную «американку» и четыре с половиной часа разговаривал там с арестованными в последние месяцы представителями политической альтернативы.

В частности, кроме Бабарико-старшего там присутствовали его сын и бывший руководитель его избирательной кампании Эдуард Бабарико, члены президиума Координационного совета Лилия Власова, Максим Знак, политтехнолог Виталий Шкляров.

«Цель президента — услышать мнения всех. Впрочем, содержание беседы участники общим решением оставили в тайне», — сообщил приближенный к Администрации президента телеграм-канал «Пул первого». Он процитировал лишь одну фразу вождя: «Конституцию на улице не напишешь».

На коротком (всего 37 секунд) видео, помещенном там же позже, Лукашенко отмечает, что «страна живет под лозунгом “Даешь диалог!”» и что «на проблему (надо понимать, конституционной реформы и вообще перемен в стране. — А.К.) надо смотреть шире».

«Фактически власть признала наличие политической альтернативы»

Этот визит в СИЗО КГБ вызвал в политизированном сегменте соцсетей волну возмущенных и язвительных комментариев, вплоть до ядовитых шуточек, что кое-кто уже камеру себе присматривает.

«Вот именно так выглядит политический круглый стол в представлении Александра Лукашенко. Все высказали свои мнения, и по камерам», — написал в фейсбуке заместитель председателя Партии БНФ Алексей Янукевич. Он сделал вывод, что власть в тупике и мирный протест имеет значительно бо́льшую силу, чем кажется.

«Это сигнал к уступкам протестующему народу, к некоему компромиссу», — так в комментарии для Naviny.by расценил неожиданный ход Лукашенко эксперт аналитического центра «Стратегия» (Минск) Валерий Карбалевич. Он не верит, что это будут реальные уступки и реальные переговоры с политическими оппонентами — «скорее, речь идет об имитации».

«Но даже сам факт имитации знаменателен, потому что ранее Лукашенко занимал непреклонную позицию: никаких переговоров», — подчеркивает аналитик.

Директор Института политических исследований «Политическая сфера» доктор политических наук Андрей Казакевич в комментарии для Naviny.by заявил, что произошло «в значительной степени историческое событие».

«С символической точки зрения произошло то, чего никогда у нас не было. Фактически власть признала наличие политической альтернативы, без которой она не может сделать объявленную политическую реформу», — считает собеседник.

По его мнению, за этим шагом может стоять игра, с которой связаны и Россия, и Запад. Также Лукашенко, видимо, учитывает внутрисистемные процессы, настроения номенклатуры, дезорганизацию внутри госаппарата, состояние экономики, отметил политолог.

«Это знак, что, несмотря на репрессии, власть не может игнорировать, исключить из политических процессов — хотя бы консультаций по поводу конституционной реформы, а может быть и более широких вопросов — альтернативные политические силы», — сказал Казакевич.

Что за прилив плюрализма и гуманизма?

Стоит добавить, что власти подали в этот же день и еще один знак, разрешив политзаключенному Сергею Тихановскому впервые за четыре месяца поговорить по телефону с женой. Да-да, с той самой Светланой Тихановской, которая ради мужа пошла в политику и, по мнению многих белорусов, реально выиграла выборы 9 августа, а теперь триумфально разъезжает по Европе, вероятно, вызывая зубовный скрежет кое у кого в Минске.

По большому счету, вся нынешняя политическая заварушка в Беларуси — как раз из-за того, что сторонники Тихановской взбунтовались против нагло сфальсифицированных, по их мнению, выборов. Власти же до сих пор пытались представить протесты как деструктивные действия неких отбросов общества — уголовников, наркоманов, проституток и прочей подобной публики, к тому же науськиваемой проклятым Западом.

Ранее Лукашенко смешал с грязью идею того же Бабарико создать новую Конституцию, взяв за основу ее вариант 1994 года — с разделением властей и лимитом в два президентских срока для одного человека. А теперь вот, как видим, вождь вдруг снизошел до беседы за одним столом с арестованным оппонентом, на которого не жалел уничтожающих эпитетов.

Наконец, лишь днем ранее, 9 октября, в пространном спиче на совещании Лукашенко пытался дискредитировать Тихановскую, рассказывая, как якобы спас ее от роли сакральной жертвы, снабдил деньгами на жизнь за границей (куда она якобы сама попросилась) и пр. Как известно, с подачи белорусских властей Тихановская объявлена в розыск в России. Созданный по ее инициативе Координационный совет подвергся жесточайшему преследованию. И вдруг — такие широкие по меркам белорусской системы жесты.

Зная по долгому горькому опыту, что плюрализмом и гуманизмом система Лукашенко никогда не блистала, остается сделать вывод, что вождь, привыкший козырять своей несгибаемостью и унижать, размазывать по стенке соперников, оказался в чрезвычайно отчаянной ситуации.

Куда ни кинь, всюду клин

Что же случилось? Комментаторы дружно подчеркивают, что прежде всего дали свой результат упрямые мирные протесты невиданного масштаба. Их увидел весь мир. Не считаться с ними уже невозможно.

Требуя освобождения политзаключенных и диалога с обществом, Евросоюз впервые в истории объявил Лукашенко нелегитимным правителем. Да, санкции Брюсселя пока более чем символичны (в черном списке 40 персоналий), но процесс может пойти дальше. Причем резкое ухудшение политических отношений с Западом неизбежно нанесет болезненный для режима удар и по финансово-экономическим связям с развитыми странами.

Вдобавок свара с Западом ослабляет позиции Лукашенко на восточном фронте. А Кремль хоть и подставил плечо в критический момент после выборов, но, преследуя свой интерес, тоже начинает поджимать союзника, оказавшегося в как никогда уязвимой позиции. И даже Москва настаивает хоть на каком-то подобии внутрибелорусского диалога и конституционной реформы. А вдобавок хочет еще очень многого.

Похоже на то, что и внутри вертикали Лукашенко начались тревожные для него процессы. Вряд ли там все такие впечатлительные, чтобы проникнуться уличными лозунгами или хотя бы устыдиться принадлежности к жестокой и аморальной системе, но у многих наверняка хватает мозгов просчитать, какая судьба может ожидать «Титаник» под командованием их бесшабашного капитана, если он не подкорректирует курс.

Наконец, все более плачевны экономические перспективы. Причем Москва больше не намерена спасать архаичную «белорусскую модель», да и денег таких нет.

Все эти факторы и заставляют белорусского правителя вставать на горло своим амбициям, идти в тюрьму на разговор с теми, кого сам же туда и велел законопатить. Тем самым он сейчас посылает сигнал и Западу, и Кремлю, и белорусскому обществу.

Народ стал реальным игроком

Понятно, что Лукашенко при этом не сдался и не воспылал любовью к демократическим преобразованиям, честным выборам. Скорее всего, он попытается продать и Западу, и Кремлю сугубо имитационные жесты типа этого визита в «американку». Вот видите, процесс пошел, диалог начат.

На более позднем этапе может начаться привычный для Минска торг политзаключенными: мы вот этих и этих выпускаем, а вы снимаете санкции, снова начинаете давать денежки и пр.

Также вероятна игра на раскол противников режима. Показательно, что на беседу с правителем не пригласили тоже арестованных уличных заводил вроде Павла Северинца, Николая Статкевича, того же Тихановского. Разговор шел с более умеренными представителями этого лагеря, так называемыми политическими неофитами, которые уповают на правовые методы в борьбе за преобразования.

Конечно, диалог с посаженными за решетку выглядит карикатурно. Людьми, которым грозят немалые сроки и которые вообще уже долго оторваны от информации о происходящем в стране, гораздо проще манипулировать. Вдобавок они не могут высказать свое мнение на широкую аудиторию, а вот у Лукашенко и пропаганды появляется возможность как угодно трактовать итоги этого «диалога» с узниками.

Надо полагать, что известный своей изворотливостью вождь снова попытается проскочить между Сциллой и Харибдой, всех обставить и оказаться в дамках.

Но что бы он ни хотел показать этим походом в СИЗО — прежде всего показал, что как никогда слаб. Да, он остается хитрым, коварным игроком, но сейчас мы убедились, что и та немалая часть белорусов, которая борется за смену режима, стала коллективным игроком, с которым конструктору этой жестокой системы как минимум придется всерьез считаться.