Ирина, частный предприниматель: – Как бы особых дефицитов нет, вот только давно не могу найти рисовую бумагу для изготовления роллов. За ценами не очень слежу – растут, конечно.

Валерий, руководитель общественной организации: – На те товары, которые я обычно покупаю, дефицита не вижу. Но, например, давно уже не могу купить концентрированное молоко. Но это же белорусский продукт, поэтому курс доллара тут не имеет значения. Лекарства – с импортными могут быть вопросы, но всё, что по рецепту врача, есть в аптеках.

Виктор, журналист: – Особых дефицитов нет. Хотя, есть! Не поверите, я около месяца длинные шнурки в ботинки искал, весь город обегал, еле нашёл. С цветными шнурками вообще беда. А вообще самый главный сейчас дефицит – это добрые человеческие отношения. Люди какие-то озлобленные стали.

Инна, работник культуры: – Цены, конечно, потихоньку растут, но с дефицитом не сталкивалась. Всё, что я хочу купить, –  всегда есть. Перед Новым годом было, что-то пропадало, но это предпраздничный ажиотаж. С лекарствами и детскими товарами также проблем нет, у меня недавно дочка родила, всё смогли купить. Ну, и зарплаты у нас маленькие.

Ивона, девушка из России: – Я только два дня назад приехала из Анапы. Здесь очень дорогая жизнь. А дефицитов товаров нет, всего хватает. Только денег дефицит.

Анна Павловна, пенсионер: – Дефицита нет. Только мне интересно, почему польские яблоки почти в полтора раза дешевле, чем наши. Но это не дефицит, а экономика. Цены на те товары, что я покупаю, не изменились. А, на некоторые даже снизились, например, на свинину рубленую и рагу говяжье. Насчёт бытовой техники – я ходила в магазины смотреть холодильник и сама удивилась, что цена не повысились. И лекарства, которые мне надо, тоже есть.

Андрей, строитель, работает в России: – Не знаю, вроде бы всё есть в продаже. На цены особо не обращаю внимания, что жена говорит, то и покупаю.

Когда мы заканчивали опрос, мимо проследовал хорошо одетый молодой человек, который нёс к своему автомобилю несколько больших упаковок туалетной бумаги… Может, это и есть первая ласточка минского дефицита.