Бывшая политзаключенная Ирина Халип рассказал, что думает о выборах

Через несколько дней, 9 августа, в республике Беларусь пройдут выборы президента. Избирательная кампания – сплошная череда скандалов. Несколько кандидатов были арестованы, а общий счет задержанных на пикетах исчисляется сотнями. Своими врагами действующий президент Александр Лукашенко называет блогеров и телеграмм-каналы, но всем запомнилось недавнее задержание российских боевиков ЧВК «Вагнер». Минск обвиняет Москву во вмешательстве в кампанию и обещает не допустить революцию, называя соперников действующего президента «фанерными марионетками». Но после 26 лет правления диктатор теряет рейтинг, а на митинги его соперниц приходят тысячи людей, даже в городках, где раньше о пикетах не слышали.

 

Чего ждать в конце этой увлекательной избирательной гонки, стоит ли ожидать от Лукашенко борьбы любой ценой, с использованием запугиваний и репрессий, чем обусловлена поддержка белорусами оппозиционных кандидатов, УНИАН рассказала журналистка, общественный деятель, бывшая политзаключенная Ирина Халип.

 

Какая реальная поддержка у Лукашенко? У вас могут быть проведены независимые исследования, соцопросы?

Независимую социологию Лукашенко уничтожил достаточно давно, точно так же, как и независимую прессу, и все независимое, что только могло быть. В мае, кода была объявлена президентская кампания, интернет-ресурсы стали спрашивать у пользователей: «За кого бы вы проголосовали?». Спустя несколько дней на уровне Министерства информации всем было запрещено проводить такого рода опросы.

Выражение «Саша 3%» появилось не по чьей-то фантазии. Его поддержка близка к статистической погрешности. Сейчас на митинги, пикеты приходит огромное количество людей. Минск – понятное дело, столица всегда была активной. Но люди выходят в маленьких городках, где сроду ни одной акции не было. В городе с 17-ю тысячами населения – тысяча выходит на площадь. И это при том, что там Тихановской нет, а только ее доверенные лица. Это – 6% от всех горожан. В Минске 6% это – 300 тысяч.

Люди хотят перемен, люди перестали бояться. Раньше много кто выходил на акции протеста, но, увидев камеру или диктофон, предпочитали оставаться незаметными: «На камеру говорить ничего не буду». Сейчас расталкивают друг друга, чтобы сказать: «Не могу больше. Надоел. Уходи». Причем, все возрастные категории. Лукашенко был глубоко не прав, когда думал, что его поддержат пенсионеры. Прошло 26 лет, и на пенсию вышли те, кому было 30-40 лет, когда он пришел к власти. Они понимают, что он отнял самое продуктивное время их жизни.

 

Почему действующий президент Беларуси потерял поддержку?

Коронавирус очень сильно сработал против него. Люди не поддерживали Лукашенко после «тунеядских декретов» (каждый неработающий должен был платить налог, это вызвало волну протестов, закон отменили, – УНИАН) и повышения цен (скажем, на бензин, техосмотр). Но началась эпидемия, а он кричал, что ее нет, что ничего никому не угрожает, что нужно лечиться водкой и баней. Он зазывал в церкви на Пасху, когда священники говорили: «Лучше не приходите». Людей сгоняли на парад в День победы. После этого начинались пиковые ситуации. Но он умерших называл «эти бедолаги, которым не повезло». Люди поняли, что ему наплевать на жизни.

Пандемия – такая штука, как война или репрессии сталинские: в каждой семье кто-то ранен, убит, сидел. У каждого белоруса кум, сват, брат, родственник, коллега, сосед, однокурсник или заболел, или попал на ИВЛ, или умер. При этом официально – у нас все прекрасно.

Я живу в центре Минска и прикреплена к очень большой поликлинике. Наша женская консультация полностью полегла. Знаете, почему? Заболели две акушерки, было ясно по клинической картине, что это – коронавирус. Но им закрыли больничные, не сделали тесты, отправили на работу. Они перезаразили всех. Когда два уже других медика попали на ИВЛ, только тогда всем сделали тесты. И, хопа, – все положительные. Сколько беременных женщин они успели заразить? У гинеколога дистанцию санитарную не соблюдешь…

Этого люди не простили. Буквально за два месяца все обвалилось. Он стал «Саша три процента». Сейчас его так только ленивый не называет. Другое дело, что отработан механизм, система фальсификаций. Совершено понятно, какие цифры [результатов голосования] они собираются на выходе преподнести. Вопрос в том, выстоят ли люди, понимаете? Я глубоко убеждена, что глупо считать, сводить в единую парадигму «день выборов» и «смена власти». Словно окошечко, портал открывается раз в пять лет, и, если не получилось, надо на пять лет заснуть, уйти в депрессию. Ничего подобного. Я не припомню, чтобы на постсоветском пространстве это происходило в один день. Начинались протесты, потом приходило больше людей, накапливалась критическая масса. Я не считаю, что 9 августа стены рухнут. Я надеюсь, что уже начнется некий необратимый процесс, который в конце концов приведет нас к победе и падению диктатуры.

 

Что будет 9-го августа? В Минск стянут войска? Все пройдет мирно?

Войска стянут в любом случае. Но выпускать будут по ситуации. Если люди выходят на мирный протест, условно говоря, с цветочками, не для того, чтобы идти к Администрации президента, а прогуляться по городу, продемонстрировать, что их много, теоретически, можно и подождать.

Сейчас трудно сказать, что будет. Ситуация меняется каждый день. С этими россиянами, уголовными делами, с этими арестами… У меня ощущение, что Лукашенко пытается палить во все стороны, не понимая где враг, и не осознавая, что враг себе – он сам.

 

Что думает белорусская оппозиция о задержании российских боевиков ЧВК «Вагнер»?

В такие времена у нас обязательно возникает какая-либо «внешняя угроза». Предыдущие «боевики» были украинскими. Они «прорвались» в 2017 году, когда активно шли «антитунеядские митинги» в Минске. Были арестовано два белорусских активиста. Их долго держали в тюрьме, вели уголовное дело по «массовым беспорядкам», которые они якобы готовили. Потом это аккуратненько сошло на нет. Сейчас – примерно та же ситуация.

Разыгрывается спектакль. И целей у представления несколько. Во-первых, сбить протесты, запугать людей. Одна история, если вы выходите вечером на митинг и понимаете, что максимум, который вас ожидает – 15 суток. Это уже вроде в тренде: селфи из автозака – «пятнашечка» – откинулся. Этим можно форсить. И совсем другое дело, когда вы выходите на улицу зная, что можно сесть по обвинению в особой тяжкой статье и получить от пяти до пятнадцати лет.

У нас в течении нескольких минут было известие о задержании российских боевиков и новости, что Сергею Тихановскому (блогер, муж кандидата в президенты Светланы Тихановской, задержан 29 мая, – УНИАН) выдвинуто новое обвинение, уже по статье «Подготовка к организации массовых беспорядков». Одновременно с этим появляется сообщение, что Николаю Статкевичу, экс-кандидату в президенты, который уже пять лет отсидел, предъявлено то же самое обвинение. Их всех сейчас пытаются собрать воедино, в один антигосударственный заговор. В тот же день арестовывают политтехнолога Виталия Шклярова, который якобы занимается координацией протестов. Чтобы была «серьезная преступная группа».

 

Как много нестыковок, нелогичных моментов в истории с этими боевиками?

Вечером дня, когда все эти аресты случились, становится известно, что россияне остановились в санатории «Белорусочка». Во-первых, это самое близкое место к «Дроздам», к месту обитания Лукашенко. Это особо охраняемая зона, и туда захочет приехать либо простой курортник, либо тот, кому безразлично: опознают, или нет. Во-вторых, этот санаторий принадлежит федерации профсоюзов Беларуси, который возглавляет Михаил Орда. Он, по странному совпадению, является руководителем избирательного штаба Лукашенко и посещал с инспекцией этот санаторий накануне ареста россиян. Вы меня извините, но в такие совпадения поверить может только самый неискушенный.

Белорусские санатории, в отличие от европейских, на отшибе. Приехал – за территорией делать нечего. Там все у всех на виду. Там курортницы сожалели, что россиян арестовали. Все обратили внимание на молодых мужиков, и надеялись, что они придут на дискотеку. Их «срисовали» мгновенно. Теоретически, если бы те россияне что-то готовили, то рассредоточились.

Россия, как агрессор, прекрасно срабатывает для Запада. Я не могу утверждать, у меня нет доказательств, но моя версия – все это согласовано с Кремлем. Арестовано три десятка российских граждан, утверждают, что всего их двести. Они где-то бродят по белорусским партизанским территориям, их ловят, а РФ не реагирует? То, что было – не реакция.

Извините, ЧВК «Вагнер» – не частное охранное предприятие, все знают кому оно подчиняется. Это фактически обвинение, которое выдвигается Кремлю. У меня ощущение, что зрителем этого спектакля должно быть все мировое сообщество. Оно должно пожалеть Беларусь. Если туда пришли «зеленые человечки», сценарий понятен. Лукашенко, как гаранта независимости, должны поддержать, помочь, в том числе и деньгами. Это спектакль, разыгранный для Запада при участии России. Все актеры тут при своих ролях, никаких неожиданностей, никак сюрпризов.

 

Каким может быть следующий акт этого «представления»? Сейчас какая задача стоит?

Устрашение людей, чтобы они не выходили на улицу. «Тридцать три богатыря» где-то бродят, а госсекретарь Совбеза проводит беседу с кандидатами о том, что нужно опасаться провокаций, что что-то может произойти при проведении массовых мероприятий.

Помните в 2011-м году, когда весь мир требовал санкций, освобождения политзаключенных, очень «вовремя» прогремел взрыв в минском метро? И сразу Интерпол присылает специалистов: давайте вместе расследовать. Боже упаси, конечно, но я не удивлюсь, если произойдет какая-то такая провокация. Провокация, которая заставит дальше завинчивать гайки, чтобы не допустить 9 августа массового выхода на улицу.

 

Зачем Кремлю поддерживать Лукашенко, если он сейчас не самый удобный и сговорчивый партнер?

Думаю, что Россия не согласилась бы на смену Лукашенко по той причине, что сейчас новости о Беларуси вызывает большой интерес. На одном из недавних российских митингов был плакат: «Беларусь, Хабаровск рядом». Если, что-то меняется в Беларуси, то среднестатистический россиянин, который привык считать, что Путин навеки, вдруг может проснуться и подумать: «А что, так можно было? Оказывается, власть может смениться. Человек, народ может сыграть в этом какую-то роль».

Путину не нужно, чтобы здесь что-то менялось. Не потому, что он поддерживает Лукашенко, а потому, что он поддерживает самого себя.

 

Среднестатистический россиянин мог проснуться и после смены президента в Украине…

И Путин, и Лукашенко все время декларируют союзное государство, общие ценности: «Идем нога в ногу», «Создаем национальные органы» и так далее. У вас президенты менялись, как фигуры на шахматной доске. Менялись, как в демократическом обществе, да, бывало, что через революции, но тем не менее. Менялась власть в других бывших советских республиках. Только в Беларуси Лукашенко у власти 26 лет. Это страна, на которую в данном случае может ориентироваться Россия.

 

У вас понимают, что Путин видит Беларусь как часть империи? Может ли повториться сценарий с аннексией Крыма и агрессией на Донбассе?

Такие мысли у него есть. Но у него сейчас нет такого количества денег, такого количества ресурсов, которые были тогда. Нет возможности идти дальше, вглубь, на Запад, на Юг и захватывать территории.

Донбасс, Ливия, Сирия… Сидели бы дома, и жизни, и деньги сохранили бы. Не захотели: «Бабы еще нарожают». Но сейчас ситуация не самая простая, помимо войны – падение цен на нефть. После пандемии, которая не закончилась, будет экономическая рецессия. На «зеленых человечков» никто раскошеливаться не будет. Но попытаться поддержать Лукашенко они могут.

 

Белорусы следят за войной на востоке Украины?

Белорусских активистов украинский патриотизм здорово вдохновляет. Мы все видим, и понимаем, что за Родину можно идти на войну, можно сражаться, можно рисковать, отдавать свою жизнь. Это очень вдохновляющая, важная для нас история. Многие белорусы воюют и погибают. Мы все это, безусловно, ценим, страдаем, и, конечно же, хотим…

Знаете, когда мой ребенок учился в 1 классе, у него не взяли на выставку рисунок ко Дню победы. Он нарисовал танки, а вверху подписал: «Я хочу, чтобы Украина победила». У нас и дети знают, на чьей стороне правда, кто агрессор, а кто воюет за свободу.

 

Откуда такая поддержка у трех женщин, которые сейчас противостоят Лукашенко?

На их месте могли быть трое мужчин, трое военнослужащих. Или один, или двое, или десять. Это не принципиально. Данная кампания отличается от всех тем, что в ней нет лидеров, а есть народ. Народ играет главную роль. Светлану Тихановскую поддерживают, понимая, что она оказалась такой же жертвой, как все остальные. Она совершает ошибки, она говорит неправильные вещи. Но она, как все, хочет перемен. Она тычется, не понимая, куда, как и все мы. Никто не знает, где он, правильный путь.

Но вы видите, как идет компания? Лихо, азартно, вдохновенно. Светлана Тихановская стала ассоциироваться с надеждой белорусов на перемены.