Помимо поблажек чистоту исторического эксперимента (ни одна страна еще не выходила из ЕС) нарушила эпидемия ковида, локдауны и коронакризис. Да и времени прошло немного – всего год.

Однако первые выводы о том, как брексит сказался на жизни британцев, их доходах и свободах, уже сделаны. Вот они.

Британия столкнулась с дефицитом

После брексита Британия столкнулась с дефицитом самых неожиданных вещей. Из супермаркетов периодически исчезают то минеральная вода, то салат, то сыр. Не хватает стройматериалов и запчастей, а на рынке труда и вовсе швах: ни поваров, ни официантов, ни сезонных рабочих в полях.

Ничего удивительного – Британия покинула единый европейский рынок 1 января 2021 года, и на пути товаров, услуг и рабочей силы возникли барьеры, которых раньше не было. Что подорвало торговлю и экономику, ведь до брексита Великобритания импортировала все это безо всяких ограничений.

Например, половина всего продовольствия в Британии – импорт, а 60% всего импорта до брексита завозилось из Европы. И не хлебом единым: в целом ЕС на момент развода был главным торговым партнером Великобритании, на него приходилось 53% импорта и 44% экспорта.

Вот лишь один пример: топливный кризис. Осенью на британских заправках выстроились очереди, а потом и вовсе пропали и бензин, и дизтопливо. Не хватало водителей, потому что европейцы разъехались после брексита, потеряв право на работу.

По другую сторону Ла-Манша, в континентальной Европе никакого дефицита в это время не было. Более того, бензин не заканчивался даже в Северной Ирландии, которая, конечно, вышла из ЕС как часть Великобритании, но таможенно застряла в Евросоюзе с согласия Бориса Джонсона (о чем ниже).

Согласно недавнему опросу YouGov, с дефицитом еды в супермаркетах в последние недели сталкивались 6-8% итальянцев, испанцев и датчан. Среди британцев таких оказалось аж 56%.

Британцы стали беднее

Брексит отправил экономику Великобритании в нокдаун. Даже официальные аналитики соглашаются с этим.

По оценке правительственных экспертов из Office for Budget Responsibility, в среднесрочной перспективе Британия недосчитается около 4% экономического роста. Негосударственные прогнозы еще мрачнее: минус 6-7%.

Нация богатеет, но не такими темпами, как могла бы. По двум основным причинам.

Первая описана выше – сокращение импорта товаров, капитала и рабочей силы ввиду выхода из единого европейского рынка. Дешевый испанский салат или польские гвозди, недорогая румынская сиделка, итальянский пиццайоло или греческий парикмахер – все это в прошлом.

Вторая причина – сокращение экспорта. Единый рынок ЕС открывал британцам доступ к карманам полумиллиарда потенциальных клиентов, от Болгарии и Германии до Кипра и Португалии, как будто они живут на соседней улице.

Теперь между ними стена из пошлин, налогов и формальностей.

Брексит-барьеры в торговле обошлись Великобритании почти в 13 млрд фунтов, или около 16% ее прежнего товарооборота, подсчитал исследовательский институт CER.

Он пришел к такому выводу, сравнив успехи Британии с тем, как поживает ее условный двойник – группа стран, в которых динамика экономического роста и торговли были близки к британским до референдума и в переходный период. Эксперимент позволил очистить эффект брексита от проблем, вызванных пандемией, которая в равной степени затронула весь Старый Свет.

Экономический ущерб налицо, однако он далек от апокалипсиса, которым стращали противники брексита. Сейчас они – не без оснований – оговариваются, что еще далеко не все связи с ЕС разорваны, а многие торговые барьеры будут возведены только в 2022 году.

Однако экономика никогда и не была главным аргументом выхода из ЕС. Кампания Бориса Джонсона проходила под флагами суверенитета: политического и финансового. И одним из главных ее аргументов был отказ платить Евросоюзу членский взнос.

Сэкономленные деньги нынешний премьер обещал пустить на финансирование национальной системы здравоохранения NHS. Однако в итоге его министр финансов объявил, что на эти цели должны скинуться граждане и бизнес – с апреля на них повышают налоги.

Правительство рассчитывает собрать дополнительно около 30 млрд фунтов к 2025 году. Эта оценка практически идентична консенсус-прогнозу потерь Великобритании от брексита за это время.

Победа над иммиграцией

Где брексит оказался успешным, так это в ограничении иммиграции. Общее число приехавших резко сократилось, поскольку европейцы больше не могут просто приезжать и жить в стране – им нужно найти работу в течение трех месяцев, и не любую, а высокооплачиваемую.

И пусть из-за брексита выросло число нелегальных мигрантов, переплывающих на резиновых лодках Ла-Манш, а на полях гниет урожай и некому водить фуры, в целом одно из главных требований сторонников прекращения свободы передвижения выполнено – граница на замке.

Правда, есть две проблемы.

Первая – приходится делать исключения. Хоум-офис согласился выдать временные визы водителям и живодерам, поскольку выяснилось, что некому забивать свиней, разделывать птицу и развозить товары по магазинам на грузовиках. Из-за нехватки рук Британия впервые за последние десятилетия не смогла вырастить и забить свою индейку к Рождеству – пришлось завозить из Польши и Франции.

Правда, выяснилось, что изгнанные европейцы возвращаться не спешат. У них достаточно работы на континенте, зарплаты сопоставимы, а бумажной волокиты меньше. В итоге на 5 тысяч временных виз для птицефабрик спрос оказался вдвое ниже, на 5 тысяч водительских виз нашлась лишь пара сотен желающих, а из 800 недостающих живодеров удалось привлечь лишь пару десятков.

Вторая проблема – ответ ЕС. Британцы не только оградили свой рынок от иммигрантов, но и сами лишились свободы передвижения и права работать, где заблагорассудится, в любой из 27 стран Евросоюза.

В результате английский архитектор больше не может строить в Германии, а модель – сгонять на пару дней на съемку в Италию. Им нужно разрешение на работу, а это долго и дорого. Более сотни музыкантов в открытом письме обвинили власти в том, что они “позорно предали” отрасль, которая приносит Британии более 100 млрд фунтов в год.

Единство королевства или объединение Ирландии

Брексит поставил под угрозу не только доходы Великобритании, но и единство королевства. Из четырех наций, образующих его, только Англия и Уэльс пока держатся вместе. В Шотландии и Северной Ирландии брексит пробудил центробежные силы.

Джонсон пришел к власти через три года после референдума благодаря обещанию договориться наконец с ЕС об условиях развода. Его предшественница Тереза Мэй долго не могла сделать этого, потому не могла решить главный вопрос – ирландский.

Дело в том, что часть острова – Северная Ирландия – входит в состав Соединенного Королевства. Там долго было неспокойно, и соглашение, положившее конец кровопролитию, предполагает отсутствие границы с Ирландией, входящей в ЕС.

Пока Британия была членом ЕС, проблем не было. Брексит вернул границу, и вопрос был только в том, где она окажется. Чтобы не возводить барьеров на острове, нужно было либо оставить всю Великобританию в таможенном союзе, либо проложить таможенную границу по морю между Северной Ирландией и остальной Великобританией.

Тереза Мэй отказывалась от первого варианта, поскольку он противоречит духу брексита, а от второго – потому что он предполагает возведение границ внутри страны. Она была уверена, что ни один премьер-министр Великобритании никогда не пойдет на это.

Борис Джонсон оказался другого мнения. Он согласился проложить границу внутри страны и подписал на этих условиях соглашение с ЕС. Он представил соглашение как прорыв, выиграл с ним выборы и объявил, что брексит успешно завершен.

Однако вскоре выяснилось, что ЕС не шутил. Соглашение, под которым подписался Джонсон, потребовало таможенного оформления товаров внутри Великобритании, вопреки клятвенным обещаниям Джонсона, что никаких проверок никогда не будет.

Результат – долгие препирательства с ЕС, попытка пересмотреть только что подписанное соглашение, провал, дезертирство главного переговорщика Дэвида Фроста и частичная капитуляция на переговорах.

Тем временем ирландцы вслед за шотландцами все больше желают развода с Англией. Согласно последним опросам, в Северной Ирландии 67% считают, что брексит приблизил воссоединение острова, а 53% – что референдум об этом состоится в ближайшие 10 лет. На европейском юге 62% поддерживают объединение с Северной Ирландией.

Место Британии в мировой экономике

Брексит был заявлен как избавление от пут Евросоюза ради восстановления ведущей торговой и дипломатической роли Британии в мире. Что же получилось?

В торговле Британии не удалось заключить ни одной выгодной сделки с другими странами, которая хоть минимально компенсировала бы потерю доступа на ее ближайший, да к тому же самый богатый и населенный, рынок в мире – европейский.

Подписанные за это время торговые соглашения либо были точной копией европейских, либо капитуляцией перед неизбежностью. Если раньше Британия заключала торговые союзы от имени второй экономики мира с полумиллиардным высокооплачиваемым населением, то теперь ее эмиссары ходят по миру от имени 66 млн человек на окраине Европы.

В результате новые торговые сделки полны уступок, на которые раньше Британия никогда бы не пошла. Поэтому британские фермеры не могут без слез и тревоги за будущее читать недавно подписанные соглашения с Австралией и Новой Зеландией.

А главный внешнеторговый приз брексита – свободная торговая с США – даже не обсуждается. В Америке тепло относятся к союзнику и бывшей метрополии, но Ирландию чтут не меньше, о чем неоднократно напоминал президент Джо Байден. Пока не решен вышеупомянутый ирландский вопрос, торговая сделка с США невозможна.

Да и после этого она вряд ли будет выгодной, опять же, по вышеупомянутым причинам. Американская экономика в семь с лишним раз больше британской, а в торговых переговорах размер имеет значение.

Место Британии в мировой политике

Развод с ЕС изменил и роль Британии в мировой политике. Она по-прежнему ядерная держава и один из пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН. Однако теперь она больше союзник англоязычных, но далеких, США и Австралии, у которых главные угрозы – в Азии.

А на европейском фронте голос Британии звучит все тише.

Хороший пример – недавнее обострение отношений ЕС с Россией. Еще несколько лет назад, как это было после аннексии Крыма, Британия была бы в первых рядах критиков Владимира Путина и его попыток поделить восток Европы на сферы влияния.

Теперь же окрики из Лондона звучат приглушенно, а на подпевках у США – хор европейских лидеров, среди которых Борис Джонсон не замечен, несмотря на его ядерный чемоданчик.

Внутренняя политика

Если на мировой арене неважно, может, брексит принес дивиденды во внутренней политике?

Изначально – несомненно. Он сделал из журналиста и градоначальника Джонсона премьер-министра с подавляющим большинством в парламенте.

Однако постепенно избиратели теряют интерес к сводкам о мнимых победах на европейском фронте и все больше обращают внимание на внутренние дела. А тут у Бориса Джонсона серьезные проблемы. Ковид, скандалы, повышение налогов, инфляция, проигранные выборы.

Даже те, кто голосовал за выход из ЕС, теряют веру. Недавний опрос показал, что впервые с момента победы на референдуме большинство евроскептиков недовольны Джонсоном. Летом 2019 года их было 74%, когда пришла пандемия – 86%. А теперь – всего 38%. А среди тех, кто голосовал против брексита, довольных в разы меньше.

Стратегия перманентного брексита и нескончаемой битвы с внешним врагом в лице ЕС приносит все меньше очков на внутреннем фронте. А убытки из-за сокращения торговли, наоборот, бьют по доходам населения и множат ряды недовольных.

Что дальше?

Экономические последствия брексита только начинают сказываться. В наступившем году появятся новые барьеры в торговле, что неизбежно сократит доходы британского бизнеса и населения.

“Прошел год, и ущерб от брексита для британской экономики все очевиднее”, – пишет глава исследовательского центра The UK in a Changing Europe Ананд Менон, один из главных экспертов в этом вопросе.

“Однако вопреки утверждениям Джонсона, многие детали брексита, равно как и окончательный размер ущерба или выгоды, далеко не ясны”.

Частично картину смазывает ковид, частично – отсрочка многих ограничений в торговле. Но это временно.

“Влияние пандемии относительно быстро сойдет на нет, а вот последствия брексита – нет. А в некоторых сферах, таких как торговля и миграция, они со временем только усугубятся”, – предупреждают экономисты The UK in a Changing Europe.

Борис Джонсон привел свою партию к уверенной победе на выборах 2019 года благодаря обещанию завершить брексит – “Get Brexit Done”.

“Брексит далеко не завершен”, – подвел Ананд Менон итоги первого года свободного плавания Британии. Самое интересное – впереди.