Армия против народа. Разговор с военным экспертом

На эти вопросы в интервью “Свободе” отвечает военный эксперт Александр Алесин.

– Судебный процесс в Бресте, где потерпевшими выступают военнослужащие Сил специальных операций Роман Гаврилов и Арсений Голицын, свидетельствует о том, что во время протестов для их подавления использовались не только милиция и внутренние войска, но и армия, боевые части. Насколько законным было использование вооруженных сил для подавления протестов?

– В последние годы были внесены изменения в военную доктрину. Введено понятие “гибридной войны”. Внешний враг, используя “пятую колонну”, пытается захватить власть.

Против таких действий допускается использование специальных сил, подготовленных для контрдиверсионных, контртеррористических действий. Если командир этих сил рассматривает события как мятеж, как пролог гибридной войны, он может применять вооруженные силы.

– Но, по идее, армейские командиры напрямую не руководствуются доктриной, они руководствуются уставами, законами, положениями. Этот пункт доктрины – был ли он имплементирован в действующее практическое законодательство?

– Здесь есть коллизия. Действительно, в связи с этим изменением доктрины должны были быть внесены изменения во весь корпус правовых документов, регулирующих деятельность армии. Этого не было сделано. Но командующий Силами специальных операций подчиняется верховному главнокомандующему. И если ему было сказано, что события относятся к гибридной войне, то его подчиненные могут быть привлечены к противодействию ей.

– Командующий войсками сил специальных операций Беларуси генерал-майор Вадим Денисенко, который отдал приказ подчиненным – он мог отдать приказ самостоятельно, исходя из своего понимания ситуации и положений военной доктрины?

– В нашей стране ни один пистолет не стреляет без санкции верховного главнокомандующего. Я не сомневаюсь, что приказ был с самого верха. События в Пинске, Слуцке, Бресте, Гродно показали, что сил МВД недостаточно для подавления таких массовых протестов. Считалось главной задачей – защитить руководство страны. Поэтому основные силы МВД – ОМОН, спецназ МВД, внутренние войска — были сконцентрированы в Минске. На периферии этих сил не хватало.

Поэтому привлекли военных. Главнокомандующий посчитал, что это мятеж, пролег гибридной войны, агрессии соседних государств, в первую очередь Польши. По крайней мере, он так говорил. Я считаю, что он опасался, что представители польского меньшинства могут совершить сепаратистские действия.

Сценарий противодействия именно таким действиям, кстати, отрабатывался во время учений “Запад-2017” – помните Вейшнорию?

– Как широко для подавления протестов применялись силы специальных операций?

– Я не думаю, что масштаб применения этих сил был слишком широк, кроме Брестской и Гродненской области. Обращает на себя внимание, что эти люди, которые сейчас участвуют в процессе в Бресте – они не имели навыков рукопашного боя. Это либо агентурные сотрудники, либо аналитики.

– Использование их для таких операций – это немного забивание гвоздей микроскопом?

– Ну, это чтобы не забивать гвозди паровым молотом. Ведь если бы против протестующих бросили военный спецназ, там бы совсем плохо было. Им оружия не нужно, чтобы убить человека.

– Как вы считаете – Лукашенко действительно боялся, что завтра придут польские, или литовские, или американские войска? Или это была страшилка для своих сторонников и для России?

– Судя по всему, руководство страны и впрямь опасается, что в некоторых регионах страны могут возникнуть пропольские сепаратистские тенденции. После Крыма и Донбасса подготовкой к противодействию гибридным операциям занимаются все армии мира. Классические войны становятся все менее вероятными, а гибридные — все более частыми.

Назначение в Гродненскую и Брестскую области бывших министра внутренних войск и председателя КГБ показывает степень серьезности, с которой в руководстве государства относятся к тенденциям, развивающимся в этих регионах.

– К тенденциям, которые там развиваются, или к тенденциям, которых там опасаются или которые там грезятся?

– Вы правы – какие им грезятся.

– А как долго продолжалось применение армии для подавления протестов?

– Было преувеличение опасности. Применение Сил специальных операций внутри страны свидетельствует о том, что у руководства государства были сильные опасения, что события могут выйти из-под контроля. Протестующие действовали разрозненно, не по Ленину – “почта, телеграф, телефон”. Не было четкого плана и эффективного руководства. Мы не можем считать таким сообщения различных телеграмм-каналов.

Как было мобилизовать сторонников власти? Сказать, что протестующие – на самом деле агенты иностранных государств.

Стоит сказать, что все наши соседи хотели воспользоваться ситуацией в Беларуси в свою пользу. Все соседи – и на западе, и на востоке, и на севере, и на юге. Не бросить сюда войска, но воспользоваться ситуацией, подкрепить информационно и материально тех людей в Беларуси, которых они считают полезными для себя.

Это и Россия, и Польша, и Украина. Мы на острове, вокруг которого – крокодилы.