Нобелевский лауреат Алесь Беляцкий в новом выпуске «ТОКа» рассказал о людях, которые стали для него моральными ориентирами.

По словам правозащитника, его жизненный путь был богат на встречи с выдающимися личностями, у которых он продолжал учиться, даже находясь в заключении.

«Мне повезло в жизни встречаться со многими выдающимися людьми, и белорусами, и не только белорусами, которые были для меня примером в моей жизни. На разных этапах я реально все время (…) стремлюсь учиться у людей. И даже в колонии для меня были люди очень важные, интересные, с которыми я разговаривал, у которых брал пример. Это происходит все время», — отмечает Беляцкий.

Вацлав Гавел

Одной из самых значимых фигур для Беляцкого стал чешский лидер Вацлав Гавел. С ним Беляцкий встречался два раза лично. По словам нобелевского лауреата, последнее письмо, которое написал Гавел, было адресовано ему:

«Во время моей первой отсидки он прислал письмо поддержки политическим заключенным, в том числе и мне. Это были персональные письма. Это было вообще последнее письмо в его жизни, которое он написал. Потом он умер через три дня. Это письмо дошло до меня, и я еще не знал, что он умер. Я прочитал это письмо, и буквально через пару дней мне сказали, что он уже умер».

Василь Быков

Говоря о белорусских авторитетах, Беляцкий в первую очередь упоминает Василя Быкова, с которым также был лично знаком.

«У нас разные поколения. Он намного старше меня. Ему было уже за 60, мне еще 20 с небольшим. Тем не менее, для меня он всегда был такой глыбой огромной как писатель, как философ, как человек, который сумел сформулировать белорусскую идею в своих произведениях и показать большой кусок жизни белорусского народа. Это действительно великий человек».

Политзаключенные 30‑х годов

Особое место в списке ориентиров Беляцкого занимают люди, которые прошли через сталинские репрессии и сохранили достоинство. Среди них — писатели Сергей Граховский и Сергей Новик-Пяюн. Последний, как вспоминает Алесь, прошел через все возможные тюрьмы: польскую, нацистский концлагерь и советский ГУЛАГ.

«Он очень непубличный человек был, но с твердым характером и твердой белорусскостью. Он был белорусом до самой своей последней клетки. Он прожил долгую жизнь. И когда я с ним познакомился в 90‑е годы, ему уже было под 90 лет. Человек с тяжелой судьбой, но он сохранял свою белорусскость», — говорит правозащитник о Новике-Пяюне.

Белорусские партизаны и интеллектуалы

Беляцкий называет целую плеяду белорусских деятелей, с которыми его связывала работа и дружба:

«Михаил Чернявский, историк, археолог, который был последовательно белорусом и сохранял свою белорусскость в тяжелые 60‑е годы. Это и художники Микола Купава и Алесь Марочкин. Это старшие друзья, с которыми я очень тесно и долго работал, начиная с конца 80‑х годов».

Особенно тепло он вспоминает философа Николая Круковского, который во время Второй мировой войны был партизаном, но всегда подчеркивал национальный характер той борьбы:

«Когда ему говорили: «Да что вы там, партизаны, вы же неизвестно за кого воевали, что вы там делали?», он говорил: «Мы воевали за Беларусь. Мы белорусские партизаны. Нельзя отдавать партизан, вообще партизанское движение коммунистам, потому что никакие коммунисты его бы не создали, если бы люди туда не пошли. Вот я сам такой был». Это действительно люди со своей точкой зрения на историю, потому что они были частью этой белорусской истории и были настоящими преданными белорусами».

Алесь Пушкин

Среди ориентиров правозащитник называет и своего друга, художника Алеся Пушкина, погибшего в тюрьме. По словам Беляцкого, Пушкин был не только талантливым творцом, но и активным общественным деятелем.

Подытоживая, Алесь Беляцкий отмечает, что идеальных людей не существует, но важно стремиться к лучшему:

«Мы не идеальны. Ты не статуя, не из золота. У тебя есть и хорошие черты, и плохие. Но я всегда старался брать от людей лучшее, быть лучше, чем я сам есть. Это до сих пор продолжается. Смотришь сейчас на молодое поколение — тоже есть чему поучиться», — утверждает нобелевский лауреат.