Поводом послужили их высказывания по поводу разрушения стихийного мемориала памяти Романа Бондаренко на «площади Перемен». Об этом сообщает пресс-служба Генпрокуратуры.

«В заявлениях в заведомо безапелляционной агрессивной тональности используются определенные термины и обороты («глумление над портретами убиенного», «зачем это сатанинское попрание лампад и иконок» и др.), сознательно повышающие уровень напряженности в обществе, разжигающие ненависть к представителям органов государственной власти, в том числе правоохранительных органов, и, как следствие, вражду в отношении указанных социальных групп населения», – говорится в сообщении Генпрокуратуры.

Генпрокуратура вынесла предписание уполномоченному по делам религий и национальностей с требованием устранить выявленные нарушения и принять дополнительные меры по предупреждению разногласий в сфере взаимоотношений государства и религиозных организаций.

Высказываниями священников остался недоволен Александр Лукашенко. Он заявил, что над иконами и лампадами никто не издевался, а их «аккуратнейшим образом» вывезли на кладбища. Лукашенко потребовал от главы администрации и генпрокурора отреагировать на высказывания. «Хватит терпеть это издевательство. Мы рот никому не закрываем, но говорите правду. Сказал неправду — отвечай», – заявил Лукашенко.

В свою очередь, ненеральный викарий Минско-Могилевской архидиоцезии епископ Юрий Кособуцкий поблагодарил людей, которые поддержали его после вынесенного предупреждения Генпрокуратуры.

«Сегодня я и отец Сергей Лепин побывали в Генеральной прокуратуре… Хочу сразу сказать, что разговор шел на очень высоком культурном уровне, что не часто приходится встречать в некоторых государственных учреждениях. После «объяснений» получил письменное предупреждение… Спасибо всем, кто постарался по мере возможности меня поддержать, это было очень важно и нужно», — написал он на своей странице в соцсети, пообещав, что в ближайшее время более подробно прокомментирует ситуацию с предупреждением.

15 ноября Лепин написал в Facebook: «Не пойму, зачем это глумление над портретами убиенного, над цветами в его память, зачем это сатанинское попрание лампад и иконок, борьба с импровизированном мемориалом во дворе его дома, вдоль дорог… ? В чем смысл? Не согласовано, да? А вот такое поведение и отношение — оно согласовано? С кем?”