В дискуссии, сопутствующей голосованию, уже приняло участие такое количество стран, что впору признать – принятие этого списка станет едва ли не самым ярким событием политической осени в Европе. Отчасти из-за того, что это голосование касается единственной страны, где сейчас происходит реальная революция; отчасти из-за того, что кого-то из европейских игроков это голосование подтолкнуло к аморальным поступкам; отчасти потому, что грядущее голосование лишь дает старт политическим процессам, которые будут длиться вплоть до того момента, когда Лукашенко покинет свой пост.
Политический тупик
То, что возмутителем спокойствия стал именно Кипр, для большинства европейской политической элиты оказалось сюрпризом. И вот почему: в августе, во время всех голосований в европейских структурах – 14-го, 17-го и 24-го августа – Кипр поддержал санкции против беларусского руководства. То, что произошло дальше, на языке современной политологии называется political deadlock – политический тупик: Кипр выстроил зависимость принятия резолюции по Беларуси от дополнения санкционного списка по Турции.
По сути, кипрское руководство нарушило все мыслимые этические нормы и правила, создав пересечение из двух не имеющих ровным счетом никакого отношения друг к другу, политических процессов. Кипр потребовал от Германии, чтобы та сняла блок с санкционного списка, которым они хотели дополнить уже существующий и принятый ранее список. По требованию Кипра, к прошлой резолюции по Турции следовало добавить 5 громких имен из числа турецкого руководства и 2 нефтегазовых компании, ведущих добычу газа в акватории Кипра нелегально. Что, скорее всего, справедливо, но это имеет такое же отношение к потерявшему чувство реальности беларусскому диктатору, как урожай арбузов в Беларуси к запуску нового космического корабля Илоном Маском.
К слову, за последнюю неделю эти турецкие компании все-таки ушли из акватории, принадлежащей греческому Кипру.
Визит российского министра иностранных дел Лаврова на Кипр подбросил дров в костер конспирологических теорий, но следует признать, что российского следа в этом процессе нет. По разным причинам: во-первых, если бы это на самом деле имело место, то Кипр изначально не голосовал бы за санкции; во-вторых, турецкий санкционный список никакого отношения к России не имеет, и в-третьих, в контексте вскрывшихся за последние годы фактов финансовых махинаций, Кипру меньше всего хотелось бы таким образом подставляться, выглядев российской марионеткой.
Позицию Германии в этом контексте легко понять. Для немцев было архиважно оставить кипрско-турецкий конфликт в режиме диалога, на что также есть множество причин: от реальных возможностей повлиять на ситуацию, не прибегая к крайним мерам, до нежелания создавать взрывоопасную ситуацию внутри Германии, где количество членов турецкой диаспоры превышает два миллиона человек, тесно связанных семейными узами с жителями своей метрополии.
Если оставить за кадром все нюансы противостояния Кипра и Турции, то в сухом остатке мы получим серьезное обострение ситуации, которое угрожает безопасности региона, включая проблемы Сирии и Ливии – именно этот фактор является ключевым для внимания ведущих держав, и не позволяет уводить данную проблему на периферию геополитической повестки.
Коридор возможностей
1-2 октября, когда состоится голосование, Кипр должен проголосовать за введение санкций – у него просто нет другого выхода. Усугубить конфликт отказом от давления на беларусскую диктатуру – это значит поместить себя в абсолютно маргинальную нишу. В брюссельском лоббистском закулисье уже и так ходят шутки на тему кипрского deadlock, основной лейтмотив которых – «дайте Кипру хоть что-нибудь». На этом заседании Евросовет должен дать руководящие указания по средиземноморскому кризису, и, если Кипр эти указания устроят хотя бы частично, вопрос по беларусским санкциям будет закрыт.
Но следует понимать, что первый санкционный список – это лишь старт пути, имеющий скорее символическую функцию, когда фиксируются только непосредственные руководители и организаторы фальсификаций и карательных акций. Все самое важное должно происходить после его принятия. Следующим этапом должно стать расширение списка за счет представителей силовых структур, судейского корпуса, сотрудников прокуратуры, руководителей и членов избирательных комиссий.
Дальше, в зависимости от вариантов развития ситуации, могут появиться и новые санкционные проекты: как касающиеся отдельных личностей, так и секторальных санкций, направленных на экономические субъекты, являющиеся бюджетообразующими для диктатуры. Поскольку поддержка Лукашенко в обществе строится сегодня лишь на силовых структурах и части чиновничества, достаточно надавить на экономическую составляющую, чтобы карточный домик его власти рассыпался в течение двух-трех месяцев. И это делает вопрос о расширении санкций ключевым в трансформационных политических процессах в Беларуси.
На заседании Евросовета 1-2 октября не будут представлены фамилии тех, кто находится в беларусском санкционном списке – но они должны будут появиться до 12 числа, когда произойдет заседание Совета по международным вопросам. Этот факт можно было бы считать второстепенным, но он может оказать серьезное влияние на развитие процессов, касающихся влияния Евросоюза на Беларусь.
Дело в том, что Швеция, и поддержавшая ее Финляндия, выступают за то, чтобы в санкционный список не был внесен персонально Александр Лукашенко. Обусловлено это тем, что Швеция с января 2021 года будет председательствовать в ОБСЕ (Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе), и видит миротворческий процесс в Беларуси одним из своих флагманских проектов в период председательства. Шведское внешнеполитическое ведомство считает, что отказ от включения Лукашенко в санкционный список оставит открытой дверь для проведения переговоров под эгидой ОБСЕ – с чем уже, к примеру, не согласна Германия. А это значит, что проекты по транзиту власти в Беларуси будут конкурировать. И для беларусов это лучший вариант, нежели полное отсутствие подобных проектов у Евросоюза.
