На суде никто из обвиняемых свою вину не признал. Более того, один из них, Сергей Лиходиевский, заявил: «У нас есть Конституция и Уголовный кодекс. Там написано, что закон не имеет обратной силы, за исключением случаев, когда он смягчает или отменяет ответственность граждан. Почему в Бобруйске эти нормы не действуют? Почему меня обвиняют по тем законам, которые уже отменены? Что касается обвинения о совершении преступления в составе организованной преступной группы, то оно мне предъявлено следователем только для того, чтобы оправдать свои действия по волоките расследования по делу. Если кто-то считает, что с преступностью можно бороться грязными руками, то лично я таких людей считаю преступниками».

Чтобы разобраться в ситуации, «Ежедневник» обратился за разъяснением к защитнику Сергея Лиходиевского, адвокату Минской специализированной юридической консультации №2 Алексею ЕРМОШИНУ.

– Разделяете ли вы позицию своего подзащитного в части якобы полной его невиновности и рассчитываете ли вы на возможность оправдательного приговора?

– Работая на полное оправдание, мне, тем не менее, приходится учитывать реалии нашего времени и работать во всех направлениях, то есть и на частичное оправдание, и на снижение ущерба, и просто на исключение тех или иных эпизодов, положенных в обвинение.

– Разве деятельность подобного рода людей, которых называют “черные риэлторы”, не противозаконна и не требует пресечения со стороны правоохранительных органов? Разве в данном случае не важен принцип неотвратимости наказания, или интересы государства?

– Давайте рассмотрим их так называемую «преступную» деятельность по порядку. Если брать обычную схему действий, то они приходят, как правило, к асоциальному человеку и решают его проблемы с государством – за свой счет, то есть берут на себя их долги. Это – раз! Они дают деньги на приватизацию жилья. Это – два! Разве во всем  этом нет пользы для государства? И вообще, это уже не в первый раз, когда наше государство предоставляет различные льготы гражданам, а затем привлекает их к уголовной ответственности за злоупотребление этими льготами. Так было с фермерами, которые покупали у государства удобрения за копейки и поставляли их в Российскую Федерацию. Так продолжается в отношении лиц которые помогают люмпен-пролетариату переселиться из Минска в белорусскую глубинку. Понятно, что в Минске все довольны, начиная от начальника городской милиции до соседей, которые избавились от проблем. Довольны и переселенцы: они получили хоть и не в Минске, но бесплатное собственное жилье и какую-то доплату. Люди рады и этому, потому что кто-то их переселяет бесплатно.

– А разве все эти люди, которые проходят по делу в качестве потерпевших, не заслуживают жалости и сочувствия?

– Ну, во-первых, потерпевших по делу нет. Во-вторых, данные переселенцы все равно бы подлежали выселению через суд в квартиры (или комнаты) с меньшей площадью. Вот и получается, что не будь этих так называемых «черных риэлторов», всем этим людям, которых вы упорно называете потерпевшими, грозило переселение неизвестно куда, с еще более скромными условиями проживания, и где у них так же, как и ранее не могло быть никакого права собственности. А с помощью моего подзащитного они не только решали свои материальные проблемы по задолженностям, но и значительно улучшали свой социальный статус, становясь собственниками жилья и какой-то суммы денег в придачу. Да, эти люди имели право на льготную приватизацию своего жилья. Но когда из материалов дела узнаешь во что, как правило, были превращены квартиры – общественный туалет выглядит лучше, чем эти эпидемоопасные очаги столичного проживания. Поэтому я в свою очередь хочу спросить у вас: кто больше заслуживает сочувствия и поддержки в своих начинаниях – параолимпиец стремящийся улучшить или изменить свою жизнь, или человек асоциальный, который не только сам деградирует и чьи долги и образ жизни – бремя для государства, но и отравляет жизнь окружающим?

 – Неужели все 29 потерпевших были такими?

– Почти все. И, как я говорил ранее, потерпевших по данному делу нет, переселенцы сами себя таковыми не считают. Никто не протестовал и не возмущался. Кроме родственников одного из переселенцев, да и только потому что не успели пересилить его в интернат и самим завладеть квартирой.

– Вашему подзащитному вменяется то, что он совершал свои действия в составе объединенной преступной группы. Получается, что он не просто «черный» предприниматель, а мафиози?

– Действительно совершение преступления в составе ОПГ усиливает ответственность. Однако Законом предусмотренные обязательные признаки организованной преступной группы, один из которых устойчивость – постоянство структуры. Только обвинение моему подзащитному предъявлено так, что одно преступление он совершает с соучастником, а второе нет. То есть отсутствует устойчивость группы. А на нет, и суда нет.

– Насколько мне известно, второй обвиняемый по делу – Вячеслав Б. – бывший штатный работник агентства по недвижимости…

– Да, и если по простому, то ему вменяется то, что часть своих сделок он проводил в тайне от руководства этого агентства. Но такая практика была тогда широко распространена, да и сейчас не редкость, потому что покупатели часто не желают платить комиссионные агентствам и пишут в объявлениях «Агентствам просьба не беспокоиться». Вот и представляются в таких случаях агенты частными гражданами, которые лично продают квартиры.

И если смотреть строго по закону, то необходимо в обвинительном постановлении прямо указать, чем запрещена такая деятельность. Напрямую деятельность по переселению граждан не запрещена.

Поэтому обвинение ставит вопрос о том, что эта деятельность осуществлялась без государственной регистрации, либо без получения лицензии. Но такого вида предпринимательской деятельности и нет.

– Как так? Есть ведь аналогичные риэлторские услуги…

– Это к ним не относиться! Риэлторы оказывают консультационные услуги, подыскивают варианты, проверяют качество и полноту сделки, и так далее. Здесь другая ситуация. Тут, людям, которые должны денег за коммунальные платежи, дают деньги в долг, на приватизацию и оплату долгов, и в дальнейшем помогают эти квартиры продать или обменять и с этого получают свой процент.

– Так что же это, частная и благородная инициатива граждан по решению чужих проблем с последующим вознаграждением?

– Смотрите. Постановление Пленума Верховного суда требует указывать, какой закон нарушен. Обвинение обычно ссылается на декреты и указы. Но вся суть в том, что в большинстве случаем все эти нормативно правовые акты были отменены! И это в 98% случаев, которые положены в обвинение! Поймите – я не пытаюсь обелить обвиняемых, я только пытаюсь заставить выполнять законы.

– Почему же так произошло? Эти нормы закона устарели и оказались неэффективными?

– Потому, что у нас очень часто просто любят менять одни нормы и прописывать другие. А потом еще вводить всякие дополнения и уточнения. Мы ведь не в Великобритании живем, где некоторые законы неизменны на протяжении 500 лет и где новые положения входят в жизнь постепенно, понемногу, а не валом, чтобы затем корректироваться, отменяться и вновь вводиться, как это часто бывает у нас. Вот и получилось, что сейчас моего подзащитного судят за нарушение нормы закона, которая впоследствии была отменена и поэтому в настоящий период их за это судить нельзя! Сегодня эти нормы предусмотрены новыми Законами, но применять их тоже нельзя, так как на момент заключения сделок эти Законы еще небыли приняты. Мы же не хотим жить в стране, где уголовная ответственность может вводиться задним числом?!

-И все же я не могу е согласиться с тем, что деятельность этих людей была законной.   Как там обычно значится в их обвинении: «занятие незаконной предпринимательской деятельностью и получение прибыли при обмене одного жилья на другое ». Незаконное обогащение имело место в их деятельности?

– Прежде всего, я должен вам напомнить, что понятие “незаконная предпринимательская деятельность” состоит из двух частей, где одно слово предполагает общественно полезную деятельность, а второе указывает на отсутствие на нее разрешения, либо лицензии. Поэтому с одной стороны нужно посмотреть, можно ли такую деятельность зарегистрировать или получить на нее лицензию, а потом выяснить, был ли получен преступный доход или нет, а также каков его размер.

– Судебный процесс начался в начале февраля этого года. Уже середина июля. Почему так долго идет разбирательство и скоро ли окончание?

– Это еще один очень больной вопрос. За полгода из 200 вызванных в суд свидетелей явилось только человек 50, то есть многие просто не приходят. Показания большинства из допрошенных в суде лиц никакого доказательного значения не имеют, так как они просто не знают обвиняемых. Еще больше недовольны обвиняемые, поскольку основная часть допрошенных входе предварительного расследования лиц это государственные регистраторы и нотариусы, которые рассказывают не о том как совершались преступления, а о том – как должны осуществляется регистрация сделок с недвижимостью. После ознакомления с делом, обвиняемые хотят понять – что делали следователи целый год? Еще больше их волнует то, что из-за неявки этих «свидетелей» в суд они проведут под стражей еще минимум до декабря, а это как никак два года тюрьмы без приговора.

– Но даже если какие-то нормативные акты были потом отменены, в момент совершения деяний, они действовали. Разве не справедливо будет наказать за это?

– От того у нас и все беды, что отдельные решения у нас принимаются не на основе буквы закона, а по так называемой «справедливости». А это два совершенно разных понятия, хотя в идеале решение должно быть и законным, и справедливым. И когда принимаются решения в интересах государства, то очень часто мы забываем, что государство это – мы с вами. Прежде чем определиться, должен ли этот человек отвечать за что-то, необходимо ясно решить – что именно он нарушил. Помните, как в том советском анекдоте: «Должен ли коммунист платить налог со взяток? Ответ – должен, если он честный коммунист». Так и в нашем случае. Моему подзащитному, его подельнику, а также некоторым свидетелям по делу по отдельным вменяемым им случаям предложили оплатить налоги. И они их – оплатили!

– То есть вы хотите сказать, что… оплатив все налоги ваши подзащитные оказались чисты перед законом и что их деятельность, таким образом, была легализована?!

– С одной стороны да, поскольку нельзя платить налоги с дохода полученного преступным путем. Однако налоговая инспекция именно таким образом фактически признала их деятельность законной. С другой стороны органы уголовного преследования не замечают парадоксальность ситуации. Если налог был просчитан, а затем истребован и уплачен, то и деятельность таким образом была – узаконена. Единственное я надеюсь что наркоторговлю у нас не легализуют.

– Тогда… Как можно судить за незаконную деятельность, если она узаконена?

– Очевидно так же, как и за нарушение норм закона, которые были отменены.