В сентябре-октябре 1934 года пыльные дороги Пинского Полесья, из деревни в деревню, рассекал американский «Паккард». Да-да, путешественница прибыла в Пинск на личном автомобиле с водителем в сопровождении двух польских коллег. Разве мог океан стать препятствием для женщины, покорившей Арктику и Гренландию? Зато преградой стали пинские болота, бесконечная водная гладь, укрывавшая полешука. Там, где американский автопром оказался бессилен, на помощь экспедиции пришла Пинская военная речная флотилия. Изучение Пинщины началось 29 сентября.

Полесское наследие Луизы Арнер Бойд – 700 уникальных фотографий края; бесценные записи о пинском рынке, деторождаемости, рыболовстве, болотной растительности, ведении хозяйства и природно-погодных условиях…

Всё с точностью до наоборот

«…Уже в ноябре и, как правило, в декабре водные пути замерзают, и движение на лодках уступает место движению на санях. В этом болотном краю дуют холодные ветры из российских степей, делая зиму более суровой. Весна начинается в мае, иногда в начале июня», – из наблюдений путешественницы.

Последние пять лет, а, может, более, наблюдаем абсолютно противоположную картину: ноябрь и декабрь, тёплые на столько, что Новый год встречаем с дождями при плюсовой температуре. Если и дуют холодные ветры, приходят морозы с «российских степей», то только во второй половине января или февраля. Весна наступает, как ей вздумается, наверняка ещё все помнят заметённый снегом март 2013 года.

«Период паводка обычно выпадает на март или апрель, низкий уровень воды  – в сентябре или октябре», – отметила Бойд.

С водой на Полесье в нынешнем году вовсе беда – катастрофически упала. Жаркое лето и бесснежная зима ощутимо меняют локальную природу. Найти что-то подобное на легендарные пинские болота, которыми восхищалась Луиза Арнер Бойд, теперь экзотика.

Польша не смогла, так справились Советы

«…Развитие самого региона (…) произойдет в результате мелиорации болот, запроектированной польским правительством. Мы были свидетелями осуществления двух огромных мелиоративных проектов в Европе – дренирование Зюйдзее и Понтийских болот, но задачи, стоящие перед Департаментом по мелиорации Полесья, намного значительнее», – рассуждала исследовательница.

Не только Луиза Бойд понимала и говорила о необходимости крупных мелиорационных работ на Полесье. Власти довоенной Польши создали целый Департамент, правда дословно это учреждение называлось «Бюро Мелиорации Полесья», но, как водится, между намереньями и реализацией огромное расстояние. Варшава по всем направлениям вплотную занялась «болотно-речной страной» в середине 1930-х годов. До Второй Мировой войны оставалось всего 4 года, для реформ и преобразований очень мало. Тем не менее, процесс начался.

Американская экспедиция сделала хорошую рекламу краю, Запад заинтересовался уникальным уголком. Сюда, опираясь на опыт Луизы Бойд, потянулись исследователи из Германии, Франции, центральной Польши. Проведение в Пинске известной ежегодной выставки «Полесский ярмарок» не что иное, как проект популяризации, продвижения региона внутри страны и за её пределами. Уже перед самой войной в Пинске запланировали построить несколько современных зданий под государственные структуры… 1 сентября 1939 года поставило на всём крест.

«Еще много времени пройдет, пока пустынные пространства Пинских болот сменятся плодородными полями, и ещё один нетронутый уголок станет всего лишь фактом истории», – записала путешественница.

Такой вывод Луиза Бойд сделала, видя работу по мелиорации, которую проводили тогдашние власти. Проблемы с финансированием затрудняли реализацию проекта. Это одна сторона медали, имело место ненадлежащего отношения к делу и в целом малого внимания к региону.

Конечно, исследовательница не могла предположить, что Пинск окажется в составе СССР, хотя говорила о необходимости развития отношений со страной Советов. В середине 1960-х годов, спустя 30 лет после экспедиции, мелиорация была в самом разгаре. Вот уж действительно нетронутый уголок стал всего лишь фактом в истории.

Многокилометровые полесские деревни не вчерашний день

«Полесский крестьянин так  глубоко привязан к деревне в одну улицу, что даже частые пожары не могут отбить у него желание застраивать деревню  подобным образом, где идущие вдоль улицы дома тесно прижаты друг к другу», – из статьи Луизы Бойд.

До первой половины 16-го века полесские села имели хаотичную застройку, хаты были разбросаны по островам среди болот, коммуникация между жителями – на лодках или по мосткам. На Полесье уличные деревни появились благодаря королеве Боне Сфорце, осуществившей в крае аграрную реформу, так называемую «волочную померу». В наши дни длина уличных деревень, которые находятся вдоль основных дорог достаточно велика, к примеру, деревня Поречье имеет длину в 5,5 км, деревня Пинковичи свыше 3 км.

«На самом деле о полешуках можно сказать, что они  живут в «деревянном веке». Жилые дома и иные постройки, сельскохозяйственные орудия и другая техника сделаны  преимущественно из дерева. Крыши накрыты тростником с низинных болот, болотной травой или камышом».

Теперь это большая редкость, которую стремятся увидеть туристы. Прикоснуться к полесскому быту, характерному для времени экспедиции Луизы Бойд, ещё можно в Кудричах. Кстати, в «полесской Венеции» также побывала легендарная американка. 

«Обычная картина –  лошади, плуги, возы и иная техника, перевозимые лодками, как правило, из одной части хозяйства в другую», – из записей путешественницы.

В наши дни обычная картина па Полесье: теплицы, клубничные плантации, тонны помидор и огурцов, капустные поля. Уклад жизни на селе, в регионе, круто изменился, но остались те черты, которые являются феноменом края болот и рек. Сохранение уникальности, неповторимости зависит от местных жителей – самих полешуков.