В документе, размещённом на федеральном портале проектов нормативных актов, отмечается, что нынешнее законодательство подразумевает заключение контрактов на срок два года, три года или пять лет.

Более короткие контракты возможны лишь в период чрезвычайных обстоятельств – например, ликвидации последствий стихийных бедствий или восстановления конституционного порядка.

Поправками предлагается расширить этот перечень и добавить в него такие обстоятельства, как вооруженные конфликты, борьбу с международным терроризмом, а также поддержание или восстановление международного мира и безопасности.

В конце сентября Россия начала военную операцию в Сирии: целью российской авиации, как заявляет Москва, является экстремистская группировка “Исламское государство” и связанные с ней боевики. Военные заверили, что участвовать в операции будут только офицеры и добровольцы-контрактники.

Зачем и почему именно сейчас российской армии потребовались военнослужащие с таким коротким сроком контракта?

Игорь Коротченко, главный редактор журнала “Национальная оборона”:

“Я не вижу никаких проблем, это делает контрактную службу более гибкой. Тем более, что есть масса мероприятий антитеррористической направленности, когда требуется решить задачу, условно говоря, за довольно короткий период времени и за счёт привлечения жителей тех регионов, где возникла та или иная проблема. Почему бы этим людям не дать соответствующий статус, оружие и обеспечить их службу в течение полугода или года?

Допустим, отслужил солдат год и хочет ещё послужить. Поэтому ему даётся возможность попробовать себя. Я считаю, что это нормально. У каждого свои жизненные ситуации. Чем больше вариантов выбора, тем лучше. Вот в этом плане это хорошо”.

Валентина Мельникова, ответственный секретарь Союза комитетов солдатских матерей:

“Заключение контракта должно происходить по какой-то чёткой процедуре. Для этого должны быть официальные юридические документы, правоустанавливающие ситуацию: например, что это борьба с международным терроризмом за рубежами нашей родины. А где у нас такие документы? Где у нас документы по Украине (Россия отрицает участие в конфликте на территории Украины – Би-би-си), по Сирии? Да, разрешили использовать войска, а дальше?

Image copyrightAP

У нас существует единственный закон, по которому можно отправлять за рубеж наших военнослужащих – это использование вооружённых сил для миротворческих операций. Где у нас миротворческая операция, где у нас мандат ООН? А раз у нас нет правоустанавливающих документов, эти контракты будут ущербными. Если контракт заключён по всем правилам, то там есть соответствующие обязательства государства, у военнослужащих появляются какие-то права по увольнении. А у этих что будет?

Я не понимаю, зачем им [минобороны] на полгода контракт, когда они всё равно по контракту туда народ направляют. Думаю, они хотят повторить историю чеченской войны, когда заставляли солдат спустя полгода службы по призыву подписывать контракт.

Сейчас это не надо, потому что существует программа набора на контракт, существует – пускай временное – положение об отборе на контракт, оно работает, занимается этим главное управление кадров, и занимается, только бы не сглазить, довольно эффективно. А эти все саботажные предложения – для того, чтобы в принципе сорвать программу набора на контракт, чтобы оставить призыв в том виде, в каком он был 10 лет назад”.

Блогер, бывший контрактник Денис Мокрушин:

“Ничего нового авторы законопроекта не предлагают. Подобные контракты были ещё в период второй чеченской кампании. В нашем полку все контрактники заключали именно контракт на шесть месяцев боевых действий. То же самое могли сделать и военнослужащие срочной службы.

Image copyrightAP

Это может помочь только в случае, когда экстренно необходимо набрать энное количество людей для комплектации личного состава, очень быстро восполнить потери, восполнить некомплект после увольнения военнослужащих по призыву. А боевой слаженностью придётся пожертвовать, наводить её на месте – точно так, как это было в Чечне в начале второй кампании. Контрактники приходили к нам безо всякой боевой слаженности, и им сразу распределяли боевые задачи.

Например, перед штурмом Грозного, когда должны были увольняться солдаты призыва 1997 года, им навязывали подписание таких контрактов, чтобы просто-напросто сохранить личный состав. Иначе штурмовать было бы вообще некому. Говорили: “Надо, вы никуда не денетесь, делайте, как все, делайте, как сказали, иначе мы вас переведём в другую часть, там будете служить в других, плохих условиях”, и тому подобное. То есть, шло моральное давление. Но часть людей подписывала контракты и безо всякого давления, просто соглашалась – надо, так надо.

Расскажу про свой батальон. Осенний призыв 1997 года, уволился в ноябре-декабре 1999 года. Надо учитывать, что в Чечне для военнослужащих по призыву шёл день за два, должны были быть ускоренные увольнения, но их задержали. В это же время поступали контрактники – скороспелые, быстро набранные, “солдаты удачи”, многие из которых не отвечали нужным данным, совершенно случайные люди. В это время шли самые тяжёлые бои за Грозный. И тогда весеннему и осеннему призывам 1998 года было предложено подписать контракт. Предложено было всем – подписали все, за исключением двух-трёх человек. Их, как и было обещано, перевели в другой полк, откуда они спокойно уволились в положенный срок.

Контракты были фактически фиктивными – подписывались они в одном экземпляре, а не в двух, как положено. Люди брали на себя обязательство полгода отвоевать в зоне боевых действий, но как только позволила ситуация – закончился штурм Грозного – в начале марта начали увольнять весенний призыв 1998 года. А в мае 2000 года стали увольнять и осенний призыв 1998 года. При этом никто не дослуживал свой полугодовой контракт, и никто об этом не вспоминал. То есть, это была такая пожарная мера перед штурмом Грозного, которая, в принципе, сработала”.