Текучесть кадров в сфере образования – 62%. То есть почти две трети выпускников педагогических университетов, которые учились за счет республиканского бюджета и были распределены в школы, отработав обязательные 2 года, уходят из системы образования. В чем причина? Почему они не задерживаются в школе?

“Мы обязательно должны поддерживать идеологию государства”

Первые впечатления молодого специалиста, которому, в принципе, повезло – его взяли на работу в престижную столичную гимназию:

“В первый день много раз говорили о том, что мы обязательно должны поддерживать идеологию государства, причем повторили несколько раз за первые пять минут. Потом спросили, есть ли у нас паспорта с собой, попросили оказать поддержку действующему президенту, поставить за него подпись. Несколько человек сразу сказали, что паспорта забыли дома”.

Следующий шаг – обход квартир микрорайона, чтобы выяснить, сколько детей в перспективе пойдет в школу, сколько учиться, в каких школах, гимназиях – в стране, как известно, “всеобуч”. “На передовую” бросают исключительно молодых специалистов. И это в первые дни работы, когда уроки еще не начались. А впереди – еще много интересного, утверждает чиновница одного из районных управлений образования Минской области Ольга Николаевна:

“На сегодняшний день позиция государства – что учитель должен поддерживать все начинания государства. Поэтому работа учителя выходит далеко за пределы уроков и школы. Это и внешкольные мероприятия – учителя и ученики задействованы на спортивных соревнованиях, присутствие учителей и детей на различных выставках, это все делает учитель в свое нерабочее время. И это совсем не 2-3 часа. Зачастую это заканчивается в 20, а то и в 21 час. И такую нагрузку не каждый выдержит, такой ритм, темп”.

Что касается основной нагрузки, непосредственно преподавания, уроков, то обычная ставка учителя – 20 часов в неделю. Но поскольку учителей часто не хватает даже в престижных столичных гимназиях, то молодой специалист должен работать, как говорят, “за себя и за того парня”. Простой пример: из 18 учителей иностранных языков в одной из гимназий в этом году уволилось семеро, отработав два обязательных года по распределению. Им на смену пришли только трое.

Оклад молодого специалиста – 1 миллион 151 тысяча 172 рубля
 

Молодой специалист Олег рассказал:

“Говорили, что ставка – это 20 часов в неделю, но из-за того, что в прошлом году очень много специалистов уволилась, мне дали вместо 20 часов 28 и еще один час факультатива. Сказали, что дадут подъемные порядка 700 тысяч – 1 миллиона. А насчет оклада – в бумажке о трудоустройстве, которую мне дали, чтобы отнес в университет, указано 1 миллион 151 тысяча. Но я надеюсь, что будет немного больше, с премиями. Ну а вообще – сказали, что миллиона три будем получать”.

Второй молодой специалист, Павел, попал в обычную школу в микрорайоне Каменная Горка. В новых столичных микрорайонах, вроде Каменной Горки, Малиновки, Кунцевщины школы перегружены, так как там сейчас строится много жилья, а социальные объекты от этих темпов отстают.

“Наша школа загружена на 180%, как говорит директор. Поэтому школа работает в две смены. Девушки, которые будут работать второй год также по распределению, после Лингвистического университета, говорят, что первый год они приходили на работу в 8 утра и уходили в половине восьмого вечера. За это платили 3-3,5 миллиона. Это со всеми надбавками, премиями. То есть 3,5 миллиона – средняя зарплата преподавателя иностранного языка. Сегодня на собрании мне сказали, что поскольку в школе дефицит учителей, обязательным будет еще проведение факультативов. Когда я возразил, что мне и так дали больше уроков, чем ставка, прописанная в контракте, завуч ответила, что, мол, “школа работает не для вас, как вам удобнее, а для учащихся, поэтому когда я говорю, что вы будете работать с нагрузкой 36 часов в неделю, то вы будете работать с такой нагрузкой”.

Таким образом, оклад молодого специалиста – 1 миллион 151 тысяча рублей, со всеми надбавками и премиями при загрузке на полторы ставки – 3,5 миллиона. Правда, Национальный статистический комитет отрапортовал, что в июле 2015 года средняя зарплата в сфере образования составил 4 миллиона 799 тысяч рублей, в том числе учителей – 5 миллионов 715 тысяч рублей. По нынешнему курсу это примерно 330 долларов.

Еще одна проблема – жилье

Чиновница управления образования одного из райцентров рассказала, как помогали получить жилье молодой учительнице, которая приехала работать по распределению:

“Даже если и дают жилье, то очень плохое. Мы звоним во все ПТУ, чтобы ей дали общежитие. Дали. В том интернате стол, стул, кровать – и больше ничего. Мы сами собирали ей по своим квартирам старый шкаф, старый холодильник, потому что там было далеко даже до среднего уровня. Подъемные называют не очень приличным словом, потому что они не решат и сотой доли проблем, встающих перед молодым специалистом перед началом года. А впереди еще весь учебный год, нужны учебники, и методическая литература, пособия, нужна техника, компьютер, ноутбук, принтер. Это остается мечтой. Сколько она выдержит, та Катя?”

Еще одна проблема – отношение к молодому специалисту почти как в армии, где существует “дедовщина”, говорит молодой учитель Павел:

“Мне составили такое неудобное расписание, столько “форточек”, что я в школе буду находиться с утра до вечера. Неважно, что я буду отрабатывать 5 уроков в день, я буду находиться в школе гораздо больше. Разумеется, “старожилам” делают расклад удобный, а молодому специалисту – как останется. У меня расклад такой: я прихожу в 8 утра, потом у меня две “форточки”, потом урок в 11, потом еще две “форточки”, и так до вечера”.

Советская практика живет и процветает в наши дни
 

Репетитор английского и белорусского языка, а также волонтер курсов “Мова нанова” Ева Гилевич после Лингвистического университета честно отработала два года по распределению и ушла из школы.

Общежития в Минске ей не дали, нагрузка была большая. Кроме преподавания, было много бюрократической работы. Но самое обидное – отношение к преподавателю в обществе как к обслуживающего персонала, говорит Ева Гилевич:

“Если ответить на вопрос, что может спасти – это реформа школьной образования. Прежде, отношение к преподавателю как к человеку, который создает будущее нации, а не который просто принимает вашего ребенка и смотрит до обеда, чтобы он не побилось, чтобы что-то почитал, что-то пописал и пошел домой. То есть теперь отношение к преподавателю, к учителю в школе – как к обслуживающему персоналу. Я говорю из своего опыта в школе, потому что учитель должен всем, начиная с администрации школы, детей, родителей и заканчивая – когда нужно отвести массовку, детей на какие-то хоккейные матчи.

Молодому преподавателю надо еще искать жилье, его не дают (как было со мной). Это все весело, если понимать, что ты через два года свалишь. А если рассуждать о том, как преподавателя задержать, чтобы он не пошел в “Макдак” работать, то нужна реформа. Все вместе – бюрократия, зарплата, учебники – снежный ком, и невозможно охватить его размер”.

Вот такой выходит замкнутый круг, подытоживает Ева Гилевич.

Пункт невозврата уже прошел

У педагога с 30-летним стажем Ольги Николаевны оптимизма еще меньше:

“На сегодня я не вижу механизмов удержания учителей, потому что точка невозврата уже прошел. Сегодня учитель настолько унижен в глазах общества, что ни сами родители, ни дети его не уважают. Поэтому я как специалист системы образования не вижу, какими средствами можно удержать учителя в школе.

Сегодня авторитет учителя даже в деревне очень низкий. Это, как правило, либо пенсионеры, люди в возрасте, либо молодые специалисты, которые, отработав год-два, увольняются и вообще уходят из профессии”.

У молодого специалиста Олега, который 1 сентября впервые переступил порог класса в качестве уже не практиканта, а самостоятельного преподавателя, оптимизма особого нет:

“С такими деньгами и таким отношением к учителю, конечно, нет желания оставаться в школе после двух лет отработки, потому что 3 миллиона – это не те деньги, за которые можно достойно прожить. Получать 170-200 долларов – это очень мало, сложно на это прожить. Если еще есть где жить, а если снимать квартиру – ни на что другое не останется”.

Еще в 2003 году Александр Лукашенко сказал: