Прошедшая 20 мая встреча Лукашенко с пионерским активом в какой-то степени была ритуальной, продиктованной соображениями пиара: надо было отметить столетие пионерского движения, к тому же это удобный момент, чтобы сыграть роль человечного вождя, друга детей. Но при этом Лукашенко проговорил действительно волнующие его программные вещи.

Он явно обеспокоен проблемой лояльности юного поколения. Его сильно впечатлило мирное восстание 2020 года, когда в колоннах под бело-красно-белыми флагами шествовало множество молодых людей.

Попытка использовать коммунистическую матрицу

На встрече с пионерами Лукашенко заявил, что «предстоит серьезно отстроить работу пионерской организации и в целом нашей молодежной организации. Самый большой недостаток, что пионеры и пионерская организация слабо привязаны к молодежной организации, БРСМ, а они не очень интересуются вашей жизнью. У нас было железно: комсомольцы — это старший брат. Организовывают, ведут за руку. То есть из пионеров растили новое поколение молодежи».

По сути, Лукашенко с его неизбывной ностальгией по «светлому прошлому» мечтает возродить систему «воспитания советского человека», которая в коммунистические времена начиналась еще в детсаду: портреты дедушки Ленина, стишки о празднике Великого Октября, красном знамени и т.д. Далее — прием в октябрята, пионеры, комсомол, а потом самых сознательных — в партию. Это был конвейер интенсивной индоктринации.

Но в СССР все это базировалось на хорошо разработанной идеологии, которая до поры до времени действовала на умы достаточно эффективно. Победа над гитлеризмом, запуск первого спутника, полет Юрия Гагарина — это и впрямь многих окрыляло, заставляло верить в «самый передовой строй».

Однако и та идеология не выдержала испытания реальностью, по мере загнивания системы перестала зажигать массы энтузиазмом. Комсомольцами многие становились сугубо ради поступления в вуз, карьеры, просто чтобы не выглядеть белой вороной. На закате Советского Союза люди массово (часто демонстративно) выходили из комсомола и КПСС.

Наконец — хрестоматийный пример: никто из десятков миллионов коммунистов и комсомольцев не бросился на улицу протестовать против Беловежских соглашений, поставивших крест на СССР в декабре 1991 года. Когда система потерпела моральное фиаско, полностью дискредитировала себя, охотников рвать за нее на груди рубаху не находится.

Да, и обратите внимание: даже свою партию Лукашенко создавать не хочет, одергивает в этом плане ретивых приверженцев. Он слишком заточил систему под себя. В этом смысле даже коммунисты выглядели более гибко.

Не высовывайся, будь покорным — вот и вся идеология

В 2020-м противники троллили Лукашенко мемом про 3% поддержки, что его сильно злило. И теперь лидеры оппозиции часто высказываются в упрощенной парадигме «народ против режима». На самом деле расклад общественных настроений, конечно, гораздо сложнее. Как показывает независимая социология, Лукашенко имеет базу сторонников примерно в 20-30% электората. Но в этом пласте явно мало пассионариев, готовых идти на жертвы.

Да, по разным причинам эти люди считают, что перемены будут хуже нынешнего порядка вещей. Но вот с массовой индоктринацией, с воспитанием, как любит твердить начальство, «настоящих патриотов» — большие проблемы.

У Лукашенко идеологии нет в принципе, в чем он не раз публично признавался. Поэтому де-факто массе навязывается примитивная лояльность: не высовывайся, молчи в тряпочку, делай что велят.

Однако такая лояльность может быть сугубо показной. А часто — и с фигой в кармане. Лукашенко и сам это, похоже, чувствует. В очередной кадровый день 13 мая, говоря о настроениях в обществе, он подчеркнул, что «достаточно людей, которые не просто думают иначе (думать же не запрещено), а которые ждут удобного момента». Надо понимать: момента сменить власть.

К слову, в августе 2020 года, когда режим шатался, провластные организации не особо себя проявили. Лукашенко постфактум не раз сетовал, что многие функционеры тогда спрятались-де под плинтус.

Ну а уж для массы рядовых обывателей членство в структурах типа Федерации профсоюзов, БРСМ — и вовсе чистая формальность. Чтобы не было претензий от начальства, неприятностей. Надежды, что эти «столпы гражданского общества», как их пытается представить Лукашенко, окажутся для него опорой в трудную минуту, — иллюзорны.

Уже не навяжешь монополию на информацию

На встрече с пионерами Лукашенко пообещал провести урок памяти для школьников и студентов в столичном музее Великой Отечественной войны. Также он «одобрил начинания пионеров и молодежи по сохранению исторической памяти, в том числе подвига народа и отдельных героев в годы Великой Отечественной войны», поддержал инициативу создания телепередачи «Память сердца».

Культом Великой Отечественной войны белорусское начальство очевидно пытается заменить отсутствие цельной идеологической доктрины. Показательно, что термина «Вторая мировая» стараются избегать. Ведь иначе всплывают вещи типа советско-гитлеровского парада в Бресте в 1939-м. Что не укладывается в официальную манихейскую мифологию.

В этом плане белорусские власти во многом копируют Россию. Но разница в том, что там эксплуатация темы Великой Отечественной войны, Победы сильно резонирует с распространенным в обществе имперским мышлением, уязвленными великодержавными амбициями (нас обидели, но мы «можем повторить»). У белорусов же — другой менталитет, здесь лейтмотив: никогда больше!

Агрессия против Украины сделала казенные разглагольствования белорусского начальства на тему минувшей войны (мы выстрадали миролюбие и пр.) особенно неубедительными: ведь вы же де-факто поддержали нападение на соседнюю страну под реваншистскими лозунгами Кремля!

В общем, дежурная риторика на тему исторической памяти (которая трактуется однобоко, ущербно) вряд ли заменит режиму Лукашенко доктринальную пустоту, не способна стать сильным мобилизующим фактором.

Другое дело, что настоящая политическая мобилизация, подлинная гражданская активность нынешним властям и не нужны, более того — опасны для них. Так что на практике будет насаждаться банальная покорность.

Но вот искренней веры в преимущества созданного в стране строя (которая до поры до времени была свойственна многим советским людям, жившим за железным занавесом) власти Беларуси навязать обществу не в состоянии. В частности потому, что даже при все более суровых запретах (сумасшедшем росте списка «экстремистских материалов», блокировании неугодных сайтов и т.д.) ныне нельзя добиться монополии на информацию. Особенно если речь идет о молодежи, сидящей в гаджетах (на что Лукашенко сегодня тоже посетовал).

Теперешняя тоталитаризация государства, несомненно, может покалечить иные юные умы, но в целом надежда высокого начальства массово зомбировать подрастающее поколение в духе преданности режиму обречена на провал.