9 мая, на часах четыре, торжественные мероприятия по случаю Дня Победы отгремели по всей стране и в Буда-Кошелево тоже. Теперь здесь тихо и ни души. У здания местного РОВД несколько человек — мама, друзья и те, с кем Настя познакомилась, уже когда находилась за решеткой, — это люди, которые писали ей письма.

Молодой человек с большим рюкзаком — давний приятель Насти Юрий. Раньше ходили в одну спортивную секцию, потом разбежались кто куда, не виделись года два, о задержании и череде Настиных арестов он узнал из СМИ. Сегодня сел в дизель и приехал к зданию в Буда-Кошелево, чтобы встретить. Кстати, в большом рюкзаке (и это не шутка) – пара сменного белья и другие вещи первой необходимости.

— Вы знаете, у нас все возможно, вон из Насти сделали рецидивистку опасную и врага народа, а мы приехали ее встречать, следовательно мы тоже, получается, такие. Поэтому взял на всякий случай самое необходимое, а то мало ли, — пожимает плечами Юрий.

Мама Насти Елена переживает, что встречающих много, и постоянно напоминает, чтобы больше трех в одном месте не собирались.

— Примут за несанкционированное массовое мероприятие и посадят, — без тени улыбки предупреждает она собравшихся. И каждые пять минут смотрит на часы.

Наконец, в 17.00 гремит решетка, двери РОВД открываются — выходит Настя. Бледная и немного ошарашенная. Ну, а дальше — цветы, объятия и слезы радости.

— Настя, я Алла, мы незнакомы, но я тебе писала, — представляется девушка.

— Настя, а мои письма ты получала? — тут же интересуется молодой человек.

— Да, но последнее какое-то странное, там только открытка и листы чистые с конвертами.

— Значит не отдали, там было письмо.

— Мне сначала приходило по 10−20 писем, всем днями отвечала, а с апреля — только от мамы, дедушки и еще нескольких человек, — говорит Анастасия. Она все еще не верит, что на свободе.

Свои первые сутки Настя отбывала в Гомельском ИВС, но в феврале ее перевели в изолятор Буда-Кошелева.

Девушка говорит, что персонал местного ИВС относился к ней по-человечески. Насколько это, конечно, применимо к ее ситуации.

— Они исполняли приказы и иногда очень дословно, не думая о последствиях. С 1 апреля всех политических стали называть «лица требующие особого надзора». Меня отселили в отдельную камеру, забрали матрац и одеяло.

В ближайших планах Анастасии прийти в себя, ну, а завтра — к дедушке. Надо, хоть и с небольшим опозданием, лично поздравить его с Днем Победы.

Анастасия Перевощикова в августе стала выходить на уличные протесты. Свой первый протокол гомельчанка получила в конце января после обыска в ее квартире, а затем и в квартире дедушки — 89-летнего пенсионера, труженика тыла времен Великой Отечественной войны. Милиционеры искали районный флаг, с которым фотографируются местные активисты, а фото затем размещают в соцсетях.

6 февраля Анастасия освободилась, но через два дня ее пригласили в милицию — якобы на беседу. Домой девушка не вернулась. Оказалось, что в РОВД на Настю составили очередной протокол по 23.34 и снова осудили на 15 суток.

24 февраля Анастасия должна была выйти из ИВС, но, как выяснилось, 16, 18 и 22 февраля ее опять возили в суды, и каждый из них вынес одинаковое решение — по 15 суток ареста. Потом был суд 25 февраля — и очередное наказание. Потом — еще один суд 4 марта.

Таким образом, девушка отсидела в общей сложности 105 суток.